Биографическая страничка Михаила Николаевича Шатунова основана на материалах, полученных от его правнучки, д.п.н., профессора Галии Ильдусовны Кириловой, на базе книги воспоминаний дочери Михаила Николаевича, Виктории Михайловны Шатуновой (1907–2000) [1], и на архивных материалах, обнаруженных в ЦГИА и ЦГА СПб [2,3,4].
Михаил Николаевич родился 1 ноября 1883 года в селе Губинихи Ново-Московского уезда Екатеринославской губернии младшим ребенком в крестьянской семье Николая Яковлевича Шатунова (?–1885) и уроженки села Губинихи Пелагеи Григорьевны Шатуновой. Михаил был крещён в день своего рождения в Рождество-Богородичной церкви села Губинихи. Восприемниками были записаны «того же селения Губинихи Рождество-Богородичной церкви Диакон Иван Александрович Трофимовски и священническая дочь Елисавета Владимировна Богдановичева». Таинство крещения совершил священник Хрисанф Стефановский [2].
Отец Михаила вместе со старшим братом переехал в Екатеринославскую губернию из Нечерноземья. Старший брат отца всю жизнь прожил Екатеринославе, держал там красильное дело, в его семье было шесть дочерей. Своего отца Михаил не помнил, так как глава семейства умер, когда мальчику было не более трёх лет [1].
В 1890 году Михаил в возрасте 7-8 лет пошел в церковно-приходскую деревенскую школу (начальное двухлетнее образование). Учитель сказал матери «мальчик способный, надо дальше его учить» и похлопотал, чтобы Михаила определили в высшее начальное (4-х классное общеобразовательное) училище в Новомосковске. В свою очередь, учитель из Новомосковска послал прошения в несколько учебных заведений, где сына неимущей вдовы могли бы взять в учение на казённый счет в случае, если он выдержит вступительные экзамены. Положительный ответ пришел из Феодосийского Учительского института. После экзаменов «сразу же наступил «коммунизм». С меня сняли мерку, сшили костюм ежедневной формы и выходной костюм, обувь зимнюю и летнюю, выдали бельё нательное и постельное, ежемесячное пособие на почтовые расходы...». «Коммунизм» продолжался 3 года. Михаил получил документ на звание учителя [1].
5 июня 1902 г. Михаил окончил полный курс наук Феодосийского Учительского института и был удостоен звания учителя городского училища (аттестат №333) и назначен учителем в Новомосковское городское 3-х классное училище. Кроме этого, ему были поручены уроки русского языка и арифметики в 4-м классе Новомосковской женской гимназии с 1 сент.1902 г.
Определением Екатеринославской Казенной палаты от 12 ноября 1902 г. Михаил был исключен со 2-й половины 1902 г. из общества крестьян с.Губинихи Новомосковского уезда. С 1 сентября 1903 г., согласно личному прошению, был перемещен сверхштатным учителем в Екатеринославское городское 4-х классное училище. По совместительству был допущен к преподаванию арифметики, геометрии, методики арифметики и ведению практических уроков на Педагогических курсах при училище [3].
Однако, Михаил Николаевич мечтал продолжить образование в университете, для чего нужно было экстерном сдать экзамены на аттестат зрелости, включая латынь и греческий язык, которых в семинарии не проходили. Пришлось заниматься самообразованием. В августе 1905 года Михаил Николаевич успешно сдал экзамен на аттестат зрелости в Екатеринославской мужской гимназии со следующими результатами [2]:
Закон Божий – 5
Рус.яз с церковно-слав.
и словесность – 5
Логика – 4
Латин.язык-3
Греч.язык- 3
Математика – 4
Математич. География – 3
Физика – 3
История – 4
География – 4
Немецкий язык – 3
После сдачи экзаменов Михаил Николаевич подал прошение в Санкт-Петербургский Университет.
В прошении было написано: «Имея сильное желание продолжать образование и считая всестороннее развитие необходимым для наиболее плодотворного труда на педагогическом поприще я по окончании учительского института стал готовиться к экзамену за полный курс классической гимназии и в мае текущего года по выдержании испытания получил свидетельство зрелости, дающее мне право подать прошение о приеме в университет…
… Столичный университет я избираю потому что проживающие в СПб родственники обещают мне дать материальную поддержку для жизни в столице» [2] .
В Санкт-Петербурге существовали землячества – объединения студентов разных ВУЗов, приехавших учиться из той или иной губернии. Материальные средства этих землячеств состояли из пожертвований богатых земляков, членских взносов и доходов от платных концертов знаменитостей – Шаляпина, Собинова и других, которых ходили упрашивать активисты землячеств. Землячества держали дешевые студенческие столовые, подыскивали рабочие места переписчиков, репетиторов для неимущих студентов.
Именно таким образом Михаил Николаевич Шатунов в декабре 1907 г., еще во время учёбы в университете, попал на должность помощника классных наставников в Санкт-Петербургское Реальное Училище К.Мая [3]. Важно отметить, что молодой педагог получил не только работу, но и кров – в 1907 в адресных книгах Петербурга Михаил зарегистрирован по адресу школы К.Мая ВО, 10 лин, дом 13 [5].
В 1906 году Михаил Николаевич женился на Анне Геронимовне Зданович (1885 - 1961) римско-католического вероисповедания (официально брак был оформлен только 23 мая 1910 г.). Анна Геронимовна родилась в польско-литовской крестьянской семье (по фамильной версии – в дворянской семье) в Гродненской губернии, Пружанского уезда, Седлецкой волости [3]. После окончания гимназии попала в Санкт-Петербург и поступила на знаменитые Женские Бестужевские курсы.
Первоначально молодые супруги жили в здании школы К.Мая, но вскоре переехали в более просторную квартиру по адресу Васильевский Остров, 2 линия, дом 55. Позднее квартировали на Васильевском Острове по адресам 5 линия, дом 64 (1915), Средний проспект, дом 65 (1917) [5].
В 1910 г. Михаил Николаевич прослушал полный университетский курс наук историко-филологического факультета (восемь зачтенных полугодий), в том числе, по Логике, Психологии, Введению в философию, Греческому и Латинскому языкам, Методологии истории, Русской истории, Истории Востока, Греческой и Римской истории, Средней и Новой истории, Истории славянских народов, Истории Византии, Истории Церкви, Истории философии, Истории искусств, Введению в языковедение, Истории русской литературы, Истории западно-еропейских литератур (Свидетельство №943 от 23 марта 1910 г. [2].
С 1 сентября 1910 г. Михаил Николаевич начал вести уроки русского языка и истории в начальных классах школы К.Мая. С 1 марта 1911 г. был определен штатным помощником классных наставников Реального Училища К.Мая, с 18 ноября 1912 г. был утвержден в звании учителя гимназии по истории и назначен штатным преподавателем истории Реального Училища К.Мая. 1 января 1915 г. за отлично-усердную службу и особые труды был пожалован Орденом Св. Станислава 3 степени [2]. В начале ХХ века школа Карла Мая переживала период своего расцвета – работало гимназическое и реальное отделение, было построено новое здание с прекрасными по тому времени классами, аудиториями, лабораториями (здание по проекту выпускника школы К.Мая академика архитектуры Г.Д. Грима (1865-1942) было построено к 1910 г. – прим. ред.). Для привлечения средств на строительство было создано акционерное общество, взяли ссуду в коммерческом банке, которую, вместе с процентами должны были выплатить до 1927 года. М.Н. Шатунов возил эти взносы, какое-то время вёл расчеты с банком. Впоследствии он шутил, что, вот, из-за революции школе не удалось до конца расплатиться с банком.
В воспоминаниях бывшего ученика школы, известного филолога и писателя Льва Успенского (1900-1978) есть строки, посвящённые М.Н.Шатунову [6]:
«У меня нет ни малейших оснований как-либо изменять или вуалировать имя, отчество и фамилию моего другого учителя русского языка и словесности, в некоторые годы — преподавателя истории, в другие — старославянского языка — и на протяжении нескольких лет моего классного наставника — Михаила Николаевича Шатунова.
На всю жизнь я сохранил по отношению к Михаилу Николаевичу благодарность и самое приязненное чувство, и мне необыкновенно радостно написать тут, что сейчас, когда я собираюсь рассказывать читателям о нем, он, мой классный наставник, он, мой бывший воспитатель, ныне семидесятилетнего литератора, — жив и бодр и пишет мне письма из Саранска, где живет, и при встречах поражает всех нас удивительной, через край бьющей жизнерадостностью, интересом к миру и — молодостью не только духа, но и крепкого, не по годам подвижного тела своего.
Так вот, в классе пятом или шестом мы от «Записок охотника» дошли уже до тургеневских романов. Прочли «Отцов и детей» и получили задание написать об этом произведении «сочинение». Мне стало к этому времени уже пятнадцать, а то и шестнадцать лет. Самый возраст, когда все общепризнанные точки зрения кажутся заслуживающими немедленного ниспровержения. То, что в классе говорил о Базарове Михаил Николаевич, было построено на всем известных взглядах на него как на представителя передовых и безоговорочно всем приличным людям симпатичных слоев русского общества середины прошлого века, а на всю семью Кирсановых как на людей со смешными, хотя и по-разному у каждого, взглядами, привычками, идеалами, может быть, кое в чем и жалостно-умилительных, но уж абсолютно не способных привлечь к себе приязнь какого бы то ни было разумного и прогрессивно мыслящего человека.
Не скажу уж теперь, в какой именно связи причин, но мне эти оценки показались и неверными, и неприятными. Особенно антипатичен с самого начала стал мне типичный механист Базаров. И я пошел на спор с кем-то из моих одноклассников — лучших учеников, что напишу антибазаровские и прокирсановские сочинения.
Совершенно не помню теперь ни системы моих доказательств, ни самой структуры моей, как это тогда называлось, «классной работы», но она была написана. Более того, Михаил Николаевич Шатунов, выдавая работу в порядке от лучших к худшим, поставил мою на первое место. И оценена она была им чистой синей пятеркой на последнем, по-моему — пятом, листе писчей бумаги.
Но, отложив нерозданные работы, Михаил Николаевич задумался и некоторое время молча сидел за своим преподавательским столом. А потом он вдруг поднял на нас свои глаза и сказал: «А теперь я предлагаю вам всем — мне, как вашему преподавателю, и всем тем из вас, кто в своих работах стали на точке зрения, которые я вам излагал, прослушать внимательно то, что — на бесспорную пятерку! — написал Успенский, и, как мне представляется необходимым, крупно поспорить с ним. Прошу Вас, Успенский, садитесь на мое место и прочтите нам Ваше сочинение...» Должен сказать, что отстаивать мои несколько парадоксальные точки зрения было бы значительно потруднее, чем добиться правды в вопросе о «Х*оре» и «Хор*е»; но и мои противники только хватили горюшка, ибо я взвился на дыбы и, как только решение спора было перенесено на «следующий урок», зарылся в критике тех дней и в современных литературоведческих статьях. Я очень скоро заметил распадение на две сражающиеся группировки самого прогрессивного лагеря тех давних времен, я прочел и статью Антоновича, и восторженные оценки Писарева. И дал жару всем моим противникам, за исключением, может быть, только самого Михаила Николаевича (который, надо прямо сказать, умело столкнул нас между собой, оставил за собою только роль руководителя прений). Разбор моей статьи (а в связи с ней и мощные типы всевозможных «источников» и по истории литературы, и по истории общественной мысли той эпохи) продолжался две или три недели. Прения были вынесены за пределы часов занятий. И когда, наконец, стороны, при некоторых подвижках внутри их рядов, остались каждая при своем мнении, Михаил Николаевич, подведя итоги спорам, удовлетворенно сказал: «Ну, в одном я уверен совершенно: о романе у каждого из вас теперь появилось и будет жить свое личное, вами самими выработанное мнение...».
Не так уж много в те годы было в России гимназий и реальных училищ, в которых учителя не только не мешали ученикам иметь свою точку зрения, но поощряли такую самостоятельность в мыслях и считали, что ее наличие в умах их учеников именно и создаст в них настоящее, реальное знание мира».
Сам Михаил Николаевич в одном из писем к директору гимназии и реального училища К.Мая в 1906 -1920 гг. А.Л. Липовскому (1867–1942) писал: «…Гимназия Мая под Вашим руководством была лучшей школой педагогических и организационных достижений в период между двумя революциями, и поэтому мои все воспоминания о ней не только овеяны теплотой особенных, единственных в мире “майских” взаимоотношений, но и проникнуты гордостью сознания, что я был частичкой этого коллективного дела» [7].
В период 1907–1917 гг. в семье Шатуновых родилось четверо детей - старшая дочь Виктория (15.10.1907 – 2000), средняя Людмила (27.12.1910 – 1997), сын Ярослав (16.03.1912 – 19.7.1962) и младшая Ирина (1917–1943). [3].
По убеждениям супруги были неверующими, но в 1910 г. они повенчались и всех детей крестили, чтобы дети считались законнорожденными и могли учиться в гимназии (официально брак был оформлен 23 мая 1910 г.).
Правнучка М.Н. Шатунова, Г.И. Кирилова, вспоминает, что в детстве ее больше всего удивляло, как в те годы зарплаты одного молодого преподавателя хватало: чтобы платить за съемную квартиру, содержать такую большую семью, а также оплачивать услуги и проживание няньки и кухарки (В 1914 г. годовой оклад коллежского асессора М.Н. Шатунова составлял 1300 руб. При этом, нормальной практикой для педагогов было преподавание по совместительству в 2-3 учебных заведений. – прим. МТ). Было трудно поверить, что в большом четырехэтажном доме, который отапливался дровами (об этом беспокоился дворник) в квартире были все удобства аналогичные современному времени.
В Петрограде у семьи М.Н. Шатунова была большая библиотека. Его старшей дочери особенно запомнилась серия «Дети разных народов» – про японских, голландских, английских и других детей – каждая книжка про отдельный народ.
Михаил Николаевич был педагог от Бога. Как-то дочка замучила его вопросами. Наконец, он сказал: «Попробуй сама на свои вопросы, во что бы то ни стало, ответить! Если уж никак не сможешь, тогда я тебе отвечу». Это ей запомнилось на всю жизнь. Ещё она как-то похвасталась, что прочла сразу 200 страниц, он заметил: «Если бы ты сказала что прочла 10 страниц, и потом весь день думала над прочитанным, я бы тебя тогда похвалил».
В один из дней, в конце революционного февраля 1917 года детей из школы вернули домой, занятия были отменены. Потом Шатуновы каждый день ходили узнавать, какие события совершаются, а детям не велели подходить близко к окнам. В марте проходили похороны жертв революции, на улицах пели «вы жертвой пали..», «замучен тяжелой неволей». Детей взяли на эти похороны, на пальто у всех были пришиты красные бутоньерочки.
В августе 1917 г. родилась четвертая дочь Ирочка, а Михаил Николаевич тяжело заболел. У него было воспаление лёгких, затем плеврит. Врачи рекомендовали ему поехать на Украину, потому что в Петербургском климате чахотка ему обеспечена. Он подал заявление и получил назначение директором школы в село Пироги Кременчугского уезда Полтавской губернии. От Советской власти Шатунов получил разрешение реквизировать книги из заброшенных помещичьих усадеб для библиотеки.
В Пирогах ещё до революции было построено высшее начальное четырехклассное училище. Он должен был преобразовать его в трудовую семилетнюю школу. Пришлось искать преподавателей в Кременчуге. Тогда многие образованные люди разъехались из голодных столиц. В своих поездках он нашел нескольких очень хороших педагогов. Историк Михайлов, институтский преподаватель, имел свою любимую тему - Англия, первая буржуазная революция в 17 веке. Математик Дымшиц, тоже вузовский педагог - старался развивать самостоятельное мышление. Любимой учительницей Виктории Шатуновой была Лидия Александровна Соколова, дочь петербургского профессора археологии Щукарева. В 1917г. она приехала в Кременчуг с сыном Федей, где и встретилась с Михаилом Николаевичем. Позже Лидия Александровна вернулась в Петербург, по словам знакомых, сын Федя погиб на фронте, а Лидия Александровна умерла в блокаду.
Была ещё одна большая задача: собрать в школе тех, кто действительно имеет потребность в учении, из кого выйдут честные, добросовестные и талантливые люди. Впоследствии многие стали учителями, директорами школ, научными сотрудниками, среди которых можно назвать Фёдора Вовка, Дмитрия Рогодченко, Костю Иршенко, талантливого математика Ивана Бокия. Позже на базе этой школы М.Н. Шатуновым были также созданы трехлетние учительские курсы.
В 1923 г. педагогические курсы перевели в Кременчуг, а М.Н. Шатунова назначили в отдел Народного образования, но оставили и директором курсов. Старшая дочь Виктория тоже окончила эти курсы в 1924г. и потом почти до конца жизни переписывалась со своими соучениками.
В 1924 г. М.Н. Шатунова направили в Наркомпрос в Харьков для руководства отделом педагогического образования УССР. Один из его учеников, Вася Персианов через много лет он вспоминал: «Я шёл следом за Михаилом Николаевичем на вокзал и плакал...». К 1935 году, проработав 10 лет в Харькове, М.Н. Шатунов был вынужден искать новое место. Начались аресты среди работников Наркопроса. По работе он был связан с Постышевым, Скрыпником. Как вспоминал Михаил Николаевич, Скрыпник подсказал, как можно попытаться спастись от надвигающихся репрессий. Нужно менять места работы, испрашивая назначения в другие области СССР подальше от Украины. М.Н. Шатунов получил из Москвы назначение в Челябинский пединститут, проработал там один-два года, но его жене оказался вреден этот климат [4]. М.Н.Шатунов, обратившись в Москву, был переназначен в Саранский пединститут, где и работал с 1936 по 1970 гг. преподавателем истории и заместителем ректора по заочному обучению [5,6]. В период эвакуации в Саранском бараке в двух комнатах Михаила Николаевича ютилось 12 человек, считая прибывших из Киева, Харькова и Казани дочерей и внуков.
В этот период в пединститут прибывали новые преподаватели, в числе которых: литератор Аркадий Яковлевич Лурье (из госпиталя после контузии), освобожденный из лагерей историк Андрей Петрович Ковалевский. Через стенку с Шатуновыми жил литературовед Михаил Михайлович Бахтин, он в те годы еще не был известен и только создавал свою книгу «Рабле в истории реализма». Общение с замечательными людьми делало жизнь наполненной и разнообразной.
В 1943 году на опасном производстве в городе Саранске погибла дочь Ирина, а в 1961 году умерла Анна Гераминовна Шатунова. Николай Михайлович, оставшись один, активно посещал своих детей и внуков, путешествуя из дома в дом, из города в город.
В середине 60-х годов журнал «Семья и школа» опубликовал статью Л. Успенского о гимназии Мая, в которой он тепло вспоминал своего учителя. М.Н. Шатунов написал ему письмо. В дополнение к радости общения с бывшими учениками, благодарные выпускники гимназии Мая (особенно помог авторитет Д.Лихачева) добились переселения Михаила Николаевича из двух комнат без удобств в отдельную квартиру.
Первые выпускники Пироговских и Кременчугских педагогических курсов тоже не забывали своего учителя и решили отметить 50-летие выпуска вместе с Михаилом Николаевичем. Для празднования выбрали «нейтральную» территорию, чтобы всем удобнее было добираться. Около 10-15 человек встретились в Казани на квартире его дочери Виктории Шатуновой. Подняться на высокий четвертый этаж для некоторых 75-летних людей оказалось не очень просто, но юный душой Николай Михайлович сохранил прекрасную форму и преподал гостям урок бодрости в более чем 87 летнем возрасте.
Накануне 90-летия в 1973 году Михаил Николаевич переехал к средней дочери Людмиле Ходовой в г. Киев. При переезде самое большое состояние – свои книги он передал в дар Саранскому пединституту. Около четырех лет жил М.Н. Шатунов вместе со своей с дочерью в центре Киева, недалеко от Софийского собора, в окружении внуков и правнуков.
В 1976 году Михаил Николаевич Шатунов скончался и был похоронен в г. Киеве.
Это был очень одаренный человек, добивающийся успеха, благополучия и никогда не изменяющий своим убеждениям, способный вести за собой, готовый в любой момент наперекор судьбе начать все в своей жизни с начала и опять уверенно двигаться вперед.
Хочется думать, что в успехах потомков и учеников немалый вклад замечательных людей, подобных Михаилу Николаевичу, которые дарят свою любовь, энергию, талант и мудрость для процветания будущих поколений.
Источники:
1. Шатунова В.М. Воспоминания и статьи. // Человек, среда, время: динамика и динамизация.10’ 2007. - Сборник трудов под ред. докт.пед..наук, профессора Г.И.Кириловой. – Казань: ИПП ПО РАО,
2. ЦГИА СПб Ф.14 Оп.3 Д.44541 Шатунов Михаил Николаевич
3. ЦГИА СПб ф.144 оп.2 д.119 Шатунов Михаил Николаевич
4. ЦГА СПб Ф.Р-9657 Опись 2 Дело 243 Шатунов Михаил Иванович
5. Адресный справочник «Весь Петербург» - 1907, С.784; 1909, С.873; 915 С.727; 1917 С.756.
6. Н.В.Благово. Школа на Васильевском острове. Ч.1.СПб., Наука, 2005
7. Архив музея истории школы К. Мая
Биографическая страничка подготовлена М.Т. Валиевым (Санкт-Петербург), Г.И. Кириловой (Казань) ©
21.04.2020
При использовании материалов ссылка на статью обязательна в виде: «М.Т. Валиев, Г.И. Кирилова. Биографическая страничка Михаила Николаевича Шатунова – URL: http://kmay.ru/sample_pers.phtml?n=3908 (дата обращения)»