Фото – Навашин К. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771
Константин Андреевич Навашин родился в С.-Петербурге 2 апреля 1894 года в православной дворянской семье титулярного советника Андрея Гавриловича Навашина и Натальи Ивановны Навашиной (ур. Ельчинская). Был крещён 28 апреля 1894 года в СПБ Екатерининской церкви на В.О. Восприемниками были записаны студент института Гражданских инженеров Владимир Петрович Фан-дер-Флит (1869–1899), учившийся в гимназии К. Мая в 1882–1884 гг., и жена надворного советника Варвара Ивановна Лобойкова [1].
Кроме Константина в семье Навашиных рос его старший брат Андрей (30.5.1892 – ?) [2].
Дед братьев, Навашин Гавриил Иванович (1821 – 1863), «из дворян, в июне 1845 года окончил Казанский университет и в звании лекаря приехал в город Петровск Саратовской губернии, более года работал там городовым врачом, а в январе 1847 года переведён на такую же должность в Саратов с годовым окладом в 205 рублей 5 копеек серебром. 21 октября 1847 года губернатор Матвей Львович Кожевников предложил врачебной управе представить отличившихся врачей "к совершенно заслуженным ими наградам". В тот список (Соломон, Бензенгер, Рюккер, Циммерман) включили и Навашина, представив к следующему чину. Но бюрократы, перелистав тома законов, усмотрели несоответствие букве: нельзя представлять к наградам тех, "кои состоят на службе менее трёх лет, саратовский же городовой врач Навашин в службе состоит с 27 ноября 1845 года, то есть только два года". В той же ситуации оказались Бензенгер и Рюккер. И всё-таки 14 ноября 1847 года губернатор послал на утверждение министру внутренних дел Александру Андреевичу Рихтеру документы, хлопоча наградить Соломона, Бензенгера и Рюккера орденами, а Навашину присвоить очередной чин титулярного советника» [3].
А награждать было за что. В 1847 году в Саратовской губернии разразилась эпидемия холеры, и «саратовский городовой врач Гавриил Иванович Навашин (отец ещё не рождённого в ту пору знаменитого учёного-ботаника Сергея Гавриловича Навашина, 1857–1930), полагал: "Где идёт речь о здоровье и жизни нескольких тысяч людей, там излишняя осторожность извинительна, хотя бы она имела даже вид ошибки. Для этого одного уже надобно принять, что холера заразительна". Эту истину Гавриил Иванович, что называется, выстрадал. С началом эпидемии его направили в Царицинский уезд. Спасая жизнь мальчику, доктор полтора часа тёр ноги больному, дышал заражённым воздухом и к вечеру почувствовал озноб, через три дня понял, что у него началась холера. Едва перемогся и вернулся в Саратов, как поспешил на помощь врачам Александровской больницы, работал в душных палатах и снова заразился. И на этот раз крепкий организм молодого человека (Навашину исполнилось только 26 лет) устоял. Несмотря на болезнь, он продолжал лечить, пока его не сменил другой врач, выходил 25 своих пациентов (с 23 августа по 10 сентября 1847 г.). 31 больного ему удалось спасти» [3].
Кроме того, «Гаврила Иванович был главным врачом в обширном имении графа Карла Нессельроде в Саратовской губернии» [4] и дослужился до чина коллежского асессора [5].
Его старший сын Сергей Гаврилович Навашин (2.12.1857, Саратовская губ. – 10.12.1930, Детское Село), выпускник Петербургской Военно-хирургической (ныне – Военно-медицинской) академии, не только сам стал знаменитым учёным-ботаником, российским и советским цитологом и эмбриологом растений, одним из основателей отечественной школы генетики, с 1894 года профессором Киевского университета, с 1917 года действительным статским советником [5] и с 1918 года академиком Российской академии наук [6,7], но и основателем учёной династии [4]: его сын Михаил Сергеевич Навашин (27.2.1896, Киев – 28.9.1973, Москва) стал учёным-цитогенетиком, профессором, доктором биологических наук, заведующим Кафедрой генетики и селекции Ленинградского Государственного университета им. А.А. Жданова [8]; внук Сергей Михайлович Навашин (24.05.1924, Москва – 22.10.1998, Москва), оставшийся после развода родителей с матерью и с 10-летнего возраста выросший в семье писателя К.Г. Паустовского, стал микробиологом и иммунологом, доктором медицинских наук (1968), профессором (1970), действительным членом Академии Медицинских Наук СССР (1984), Лауреатом Государственной премии СССР (1984), а с 1975 по 1998 гг. являлся директором ВНИИ антибиотиков [9].
Второй сын деда, отец братьев Навашиных, Андрей Гаврилович Навашин, после завершения С.-Петербургского университета заступил на службу в 1886 году [5] и трудился в Управлении строительства железной дороги. Внучка Андрея Гавриловича, дочка Константина Андреевича Навашина, Наташа Дрейфус (род. 1932 в Страсбурге) писала в своих воспоминаниях следующее: «Мой дедушка был казначей Транссибирской железной дороги, а его брат – известный ботаник Сергей Гаврилович Навашин. Бабушка по отцу, Ельчинская, культурная женщина, принимала у себя Прокофьева, Маяковского, водила детей смотреть пьесы Станиславского» [10].
По данным на 1892 год Андрей Гаврилович Навашин проживал на 4-й линии В.О. в доме № 21 [11] и, будучи титулярным советником, трудился делопроизводителем в Счётном отделе «Временного управления казённых железных дорог» [12]. Его брат Сергей Гаврилович Навашин проживал по адресу Университетская наб., 7–9 [11], будучи в тот период приват-доцентом по физико-математическому факультету, включавшему в себя естественные науки.
К 1895 году семейство А.Г. Навашина переехало на 2-ю линию В.О. в дом № 11 [13] – в семье росли уже два сына...
В 1896 году запись в адресной книге северной столицы гласила: «Навашинъ Андр. Гавр. ка. В.О., 2 лин., 11. Управ. по сооруж. Сибирск. ж.д.; СПб. Парусн. Круж.» [14].
Санкт-Петербургский Парусный клуб был «основан в 1887 году как парусный кружок, а статус яхт-клуба получил в 1890 году, когда 22 июня был утверждён его Устав. Первоначально арендовал участок берега в Старой Деревне, против Елагина острова. Позже перебрался на Крестовский остров, на правый берег р. Малой Невки, у Большого Петровского моста. В первые годы своего существования кружок получил августейшее покровительство Великого князя Александра Михайловича, который патронировал многие парусные общества. В марте 1892 года Его Императорское Высочество Великий князь Александр Михайлович, с Высочайшего соизволения принял звание Почетного члена Санкт-Петербургского Парусного клуба... В 1902–1904 гг. клуб возглавлял барон Владимир Готгардович Штемпель. Он был профессионально связан с морским делом – служил капитаном Главного адмиралтейства, начальником мастерской мореходных инструментов в Главном гидрографическом управлении. Его сменил Андрей Гаврилович Навашин, управляющий по сооружению Сибирской железной дороги. Следующим Командором стал Николай Павлович Козлов (1908–1909 гг.), а на смену ему пришёл Владимир Карлович Экгард (1910–1912 гг.), тов. Председателя Санкт-Петербургского фотографического общества. После В.К. Экгарда Командором снова стал Андрей Гаврилович Навашин (1912–1914 гг.), которого, в свою очередь, сменил барон Владимир Готгардович Штемпель (1914–1917 гг.), также имевший опыт руководства яхт-клубом, и к тому времени уже вышедший в отставку. Он был последним Командором клуба» [15].
К 1903 году Навашины выехали со 2-ой линии: «Навашинъ Андр. Гавр. кс. Александровскiй, 23. Управл. по сооруж. ж.д.; Сл. СПб. парусн. клуба; Предс. комитета ссудо-сберег. кассы служ. въ Управл. ж.д.» [16].
В этом же 1903 году Андрей и Константин поступили в школу К.Мая – Андрей перешёл из второго класса Училища при церкви св. Екатерины (Катариненшуле), а Константин стал учеником приготовительного класса. Андрей окончил полный курс гимназического отделения школы в 1910 году. Константин после окончания приготовительного класса продолжил учёбу на Реальном отделении школы и завершил среднее образование в 1911 году с аттестатом об окончании седьмого дополнительного класса РУ К. Мая [17].
Знания Константина были оценены преимущественно хорошими и отличными оценками: Закон Божий – 4, русский язык – 3, немецкий язык – 4, французский язык – 4, математика – 3-4, история – 5, география – 5, естествоведение – 5, физика – 4, рисование – 3 (средний балл – 4,1) [1].
В одном классе с Константином учились будущие офицеры – Георгий Николаевич Мазарович (1893–1916), подполковник Финской армии Отто Августович Аппельгрен (1890–1958) и штабс-капитан Георгий Николаевич Мейнгард (1889 – ?); будущие инженеры – Михаил Васильевич Самойлов (1891 – ?) и Валериан Владимирович Зенгер (1891 – ?), вольноопределяющийся Вольдемар Вильгельмович Сосаар (1894–1914) и другие.
На момент окончания школы в 1911 году Константин проживал по адресу: Крестовский остров, Морской пр., дом 15, кв. 3. Отец Константина имел чин статского советника.
Сразу после окончания Реального училища Константин подал документы в Институт инженеров путей сообщения [18].
По неизвестным причинам Константин оставил институт после первого семестра и вновь подал документы уже в 1912 году [19].
Впрочем, и вторая попытка учёбы в ИИПС не увенчалась успехом… Константин покинул институт ИПС в том же 1912 году. Продолжил учёбу в Харьковском Технологическом Институте. Через год, 15 сентября 1914 года, подал прошение о переводе на механическое отделение СПб Технологического Института [20].
В мае 1916 года Константин был зачислен юнкером во Владимирское военное училище [21].
Его дочь Наташа Дрейфус так писала в своих воспоминаниях: «В России отец был студентом в Высшем инженерном училище – в 1914 году ему минуло 20 лет, в 1916-м пошёл на войну. Инженерное училище – это было желание родителей, ему там совсем не нравилось. В сущности, отец не любил технику. Таланты дедушки не перешли на сыновей. Мой дед был математик, а отец – лирик, у него было тонкое понимание русского языка. У отца был брат, которого родители оставили в покое, – хороший музыкант, играл на рояле и балалайке, аккомпанировал Шаляпину, когда тот пел русские песни» [10].
К этому времени отец Константина и Андрея уже имел высокий чин действительного статского советника и служил управляющим по сооружению Сибирской железной дороги.
После Октябрьского переворота Константин примкнул к Белому движению. Сражался в рядах ВСЮР и Русской Армии. После разгрома Белого движения эвакуировался из Крыма в Бизерту (Тунис). Работал мотористом в мастерских транспорта "Кронштадт", забойщиком на строительстве шоссе, на починке водопроводов. В 1923 году получил стипендию и перебрался из Туниса во Францию – учился в Безансоне, затем в Страсбурге. В 1925 году окончил Страсбургскую Национальную техническую школу (Ecole Nationale Technique). Увлекался шахматами, участвовал в соревнованиях, был членом Шахматного клуба в Страсбурге и Русского шахматного кружка имени П. Потемкина в Париже [22].
Уже во Франции Константин Андреевич познакомился с Татьяной Александровной Шильдкнехт (4.11.1904 [23] – ок. 1968) [24] – сестрой бывшего ученика школы К.Мая Александра Александровича Шильдкнехта (1892 – 1918). Вполне вероятно, что Константин Навашин и Александр Шильдкнехт знали друг друга ещё в период учёбы «у Мая» – Александр учился всего на два класса старше Константина. Не позднее 1931 года Константин Андреевич обвенчался с Татьяной Александровной.
В этом браке в 1932 году в Страсбурге [25] родилась дочь Наташа Навашина (в замуж. Дрейфус).
Когда Наташе было 5 лет (в 1937–1938 гг.), Татьяна Александровна Шильдкнехт уехала с ней в Париж и не вернулась. Там она основала новую семью, родила двоих детей, а Наташу позже забрал к себе отец.
Наташа Дрейфус написала чудесные воспоминания, прекрасно дополняющие наш рассказ о семье Навашиных – Шильдкнехт. Приведём здесь несколько отрывков из этой саги [10]:
«Отец
...После революции отец сразу перешёл к белым. Воевал на юге России. Я думаю, в Деникинской армии. Отец очень мало рассказывал о Гражданской войне. Я его раз спросила: почему ты пошёл в Белую армию? «Потому что Ленин сказал, что он всех будет убивать». А второе — все его знакомые пошли в Белую армию. И не надо думать, что это только были правые — мой отец был эсер по взглядам. Знал Бурцева. Во время Гражданской отец служил в железнодорожных войсках — водил паровозы и бронепоезда. Один раз, как он рассказывал, его чудом не убило. В броне была щель — он наблюдал через неё, на секунду отвернулся — и в этот момент туда ударила пуля. Но вообще-то, как он это объяснял, война была странная. Утром бронепоезд выезжал с их позиций, доезжал до противника, останавливался — и они воевали. А потом возвращались к себе.
Константин Андреевич Навашин родился в С.-Петербурге 2 апреля 1894 года в православной дворянской семье титулярного советника Андрея Гавриловича Навашина и Натальи Ивановны Навашиной (ур. Ельчинская). Был крещён 28 апреля 1894 года в СПБ Екатерининской церкви на В.О. Восприемниками были записаны студент института Гражданских инженеров Владимир Петрович Фан-дер-Флит (1869–1899), учившийся в гимназии К. Мая в 1882–1884 гг., и жена надворного советника Варвара Ивановна Лобойкова [1].
Кроме Константина в семье Навашиных рос его старший брат Андрей (30.5.1892 – ?) [2].
Дед братьев, Навашин Гавриил Иванович (1821 – 1863), «из дворян, в июне 1845 года окончил Казанский университет и в звании лекаря приехал в город Петровск Саратовской губернии, более года работал там городовым врачом, а в январе 1847 года переведён на такую же должность в Саратов с годовым окладом в 205 рублей 5 копеек серебром. 21 октября 1847 года губернатор Матвей Львович Кожевников предложил врачебной управе представить отличившихся врачей "к совершенно заслуженным ими наградам". В тот список (Соломон, Бензенгер, Рюккер, Циммерман) включили и Навашина, представив к следующему чину. Но бюрократы, перелистав тома законов, усмотрели несоответствие букве: нельзя представлять к наградам тех, "кои состоят на службе менее трёх лет, саратовский же городовой врач Навашин в службе состоит с 27 ноября 1845 года, то есть только два года". В той же ситуации оказались Бензенгер и Рюккер. И всё-таки 14 ноября 1847 года губернатор послал на утверждение министру внутренних дел Александру Андреевичу Рихтеру документы, хлопоча наградить Соломона, Бензенгера и Рюккера орденами, а Навашину присвоить очередной чин титулярного советника» [3].
А награждать было за что. В 1847 году в Саратовской губернии разразилась эпидемия холеры, и «саратовский городовой врач Гавриил Иванович Навашин (отец ещё не рождённого в ту пору знаменитого учёного-ботаника Сергея Гавриловича Навашина, 1857–1930), полагал: "Где идёт речь о здоровье и жизни нескольких тысяч людей, там излишняя осторожность извинительна, хотя бы она имела даже вид ошибки. Для этого одного уже надобно принять, что холера заразительна". Эту истину Гавриил Иванович, что называется, выстрадал. С началом эпидемии его направили в Царицинский уезд. Спасая жизнь мальчику, доктор полтора часа тёр ноги больному, дышал заражённым воздухом и к вечеру почувствовал озноб, через три дня понял, что у него началась холера. Едва перемогся и вернулся в Саратов, как поспешил на помощь врачам Александровской больницы, работал в душных палатах и снова заразился. И на этот раз крепкий организм молодого человека (Навашину исполнилось только 26 лет) устоял. Несмотря на болезнь, он продолжал лечить, пока его не сменил другой врач, выходил 25 своих пациентов (с 23 августа по 10 сентября 1847 г.). 31 больного ему удалось спасти» [3].
Кроме того, «Гаврила Иванович был главным врачом в обширном имении графа Карла Нессельроде в Саратовской губернии» [4] и дослужился до чина коллежского асессора [5].
Его старший сын Сергей Гаврилович Навашин (2.12.1857, Саратовская губ. – 10.12.1930, Детское Село), выпускник Петербургской Военно-хирургической (ныне – Военно-медицинской) академии, не только сам стал знаменитым учёным-ботаником, российским и советским цитологом и эмбриологом растений, одним из основателей отечественной школы генетики, с 1894 года профессором Киевского университета, с 1917 года действительным статским советником [5] и с 1918 года академиком Российской академии наук [6,7], но и основателем учёной династии [4]: его сын Михаил Сергеевич Навашин (27.2.1896, Киев – 28.9.1973, Москва) стал учёным-цитогенетиком, профессором, доктором биологических наук, заведующим Кафедрой генетики и селекции Ленинградского Государственного университета им. А.А. Жданова [8]; внук Сергей Михайлович Навашин (24.05.1924, Москва – 22.10.1998, Москва), оставшийся после развода родителей с матерью и с 10-летнего возраста выросший в семье писателя К.Г. Паустовского, стал микробиологом и иммунологом, доктором медицинских наук (1968), профессором (1970), действительным членом Академии Медицинских Наук СССР (1984), Лауреатом Государственной премии СССР (1984), а с 1975 по 1998 гг. являлся директором ВНИИ антибиотиков [9].
Второй сын деда, отец братьев Навашиных, Андрей Гаврилович Навашин, после завершения С.-Петербургского университета заступил на службу в 1886 году [5] и трудился в Управлении строительства железной дороги. Внучка Андрея Гавриловича, дочка Константина Андреевича Навашина, Наташа Дрейфус (род. 1932 в Страсбурге) писала в своих воспоминаниях следующее: «Мой дедушка был казначей Транссибирской железной дороги, а его брат – известный ботаник Сергей Гаврилович Навашин. Бабушка по отцу, Ельчинская, культурная женщина, принимала у себя Прокофьева, Маяковского, водила детей смотреть пьесы Станиславского» [10].
По данным на 1892 год Андрей Гаврилович Навашин проживал на 4-й линии В.О. в доме № 21 [11] и, будучи титулярным советником, трудился делопроизводителем в Счётном отделе «Временного управления казённых железных дорог» [12]. Его брат Сергей Гаврилович Навашин проживал по адресу Университетская наб., 7–9 [11], будучи в тот период приват-доцентом по физико-математическому факультету, включавшему в себя естественные науки.
К 1895 году семейство А.Г. Навашина переехало на 2-ю линию В.О. в дом № 11 [13] – в семье росли уже два сына...
В 1896 году запись в адресной книге северной столицы гласила: «Навашинъ Андр. Гавр. ка. В.О., 2 лин., 11. Управ. по сооруж. Сибирск. ж.д.; СПб. Парусн. Круж.» [14].
Санкт-Петербургский Парусный клуб был «основан в 1887 году как парусный кружок, а статус яхт-клуба получил в 1890 году, когда 22 июня был утверждён его Устав. Первоначально арендовал участок берега в Старой Деревне, против Елагина острова. Позже перебрался на Крестовский остров, на правый берег р. Малой Невки, у Большого Петровского моста. В первые годы своего существования кружок получил августейшее покровительство Великого князя Александра Михайловича, который патронировал многие парусные общества. В марте 1892 года Его Императорское Высочество Великий князь Александр Михайлович, с Высочайшего соизволения принял звание Почетного члена Санкт-Петербургского Парусного клуба... В 1902–1904 гг. клуб возглавлял барон Владимир Готгардович Штемпель. Он был профессионально связан с морским делом – служил капитаном Главного адмиралтейства, начальником мастерской мореходных инструментов в Главном гидрографическом управлении. Его сменил Андрей Гаврилович Навашин, управляющий по сооружению Сибирской железной дороги. Следующим Командором стал Николай Павлович Козлов (1908–1909 гг.), а на смену ему пришёл Владимир Карлович Экгард (1910–1912 гг.), тов. Председателя Санкт-Петербургского фотографического общества. После В.К. Экгарда Командором снова стал Андрей Гаврилович Навашин (1912–1914 гг.), которого, в свою очередь, сменил барон Владимир Готгардович Штемпель (1914–1917 гг.), также имевший опыт руководства яхт-клубом, и к тому времени уже вышедший в отставку. Он был последним Командором клуба» [15].
К 1903 году Навашины выехали со 2-ой линии: «Навашинъ Андр. Гавр. кс. Александровскiй, 23. Управл. по сооруж. ж.д.; Сл. СПб. парусн. клуба; Предс. комитета ссудо-сберег. кассы служ. въ Управл. ж.д.» [16].
В этом же 1903 году Андрей и Константин поступили в школу К.Мая – Андрей перешёл из второго класса Училища при церкви св. Екатерины (Катариненшуле), а Константин стал учеником приготовительного класса. Андрей окончил полный курс гимназического отделения школы в 1910 году. Константин после окончания приготовительного класса продолжил учёбу на Реальном отделении школы и завершил среднее образование в 1911 году с аттестатом об окончании седьмого дополнительного класса РУ К. Мая [17].
Знания Константина были оценены преимущественно хорошими и отличными оценками: Закон Божий – 4, русский язык – 3, немецкий язык – 4, французский язык – 4, математика – 3-4, история – 5, география – 5, естествоведение – 5, физика – 4, рисование – 3 (средний балл – 4,1) [1].
В одном классе с Константином учились будущие офицеры – Георгий Николаевич Мазарович (1893–1916), подполковник Финской армии Отто Августович Аппельгрен (1890–1958) и штабс-капитан Георгий Николаевич Мейнгард (1889 – ?); будущие инженеры – Михаил Васильевич Самойлов (1891 – ?) и Валериан Владимирович Зенгер (1891 – ?), вольноопределяющийся Вольдемар Вильгельмович Сосаар (1894–1914) и другие.
На момент окончания школы в 1911 году Константин проживал по адресу: Крестовский остров, Морской пр., дом 15, кв. 3. Отец Константина имел чин статского советника.
Сразу после окончания Реального училища Константин подал документы в Институт инженеров путей сообщения [18].
По неизвестным причинам Константин оставил институт после первого семестра и вновь подал документы уже в 1912 году [19].
Впрочем, и вторая попытка учёбы в ИИПС не увенчалась успехом… Константин покинул институт ИПС в том же 1912 году. Продолжил учёбу в Харьковском Технологическом Институте. Через год, 15 сентября 1914 года, подал прошение о переводе на механическое отделение СПб Технологического Института [20].
В мае 1916 года Константин был зачислен юнкером во Владимирское военное училище [21].
Его дочь Наташа Дрейфус так писала в своих воспоминаниях: «В России отец был студентом в Высшем инженерном училище – в 1914 году ему минуло 20 лет, в 1916-м пошёл на войну. Инженерное училище – это было желание родителей, ему там совсем не нравилось. В сущности, отец не любил технику. Таланты дедушки не перешли на сыновей. Мой дед был математик, а отец – лирик, у него было тонкое понимание русского языка. У отца был брат, которого родители оставили в покое, – хороший музыкант, играл на рояле и балалайке, аккомпанировал Шаляпину, когда тот пел русские песни» [10].
К этому времени отец Константина и Андрея уже имел высокий чин действительного статского советника и служил управляющим по сооружению Сибирской железной дороги.
После Октябрьского переворота Константин примкнул к Белому движению. Сражался в рядах ВСЮР и Русской Армии. После разгрома Белого движения эвакуировался из Крыма в Бизерту (Тунис). Работал мотористом в мастерских транспорта "Кронштадт", забойщиком на строительстве шоссе, на починке водопроводов. В 1923 году получил стипендию и перебрался из Туниса во Францию – учился в Безансоне, затем в Страсбурге. В 1925 году окончил Страсбургскую Национальную техническую школу (Ecole Nationale Technique). Увлекался шахматами, участвовал в соревнованиях, был членом Шахматного клуба в Страсбурге и Русского шахматного кружка имени П. Потемкина в Париже [22].
Уже во Франции Константин Андреевич познакомился с Татьяной Александровной Шильдкнехт (4.11.1904 [23] – ок. 1968) [24] – сестрой бывшего ученика школы К.Мая Александра Александровича Шильдкнехта (1892 – 1918). Вполне вероятно, что Константин Навашин и Александр Шильдкнехт знали друг друга ещё в период учёбы «у Мая» – Александр учился всего на два класса старше Константина. Не позднее 1931 года Константин Андреевич обвенчался с Татьяной Александровной.
В этом браке в 1932 году в Страсбурге [25] родилась дочь Наташа Навашина (в замуж. Дрейфус).
Когда Наташе было 5 лет (в 1937–1938 гг.), Татьяна Александровна Шильдкнехт уехала с ней в Париж и не вернулась. Там она основала новую семью, родила двоих детей, а Наташу позже забрал к себе отец.
Наташа Дрейфус написала чудесные воспоминания, прекрасно дополняющие наш рассказ о семье Навашиных – Шильдкнехт. Приведём здесь несколько отрывков из этой саги [10]:
«Отец
...После революции отец сразу перешёл к белым. Воевал на юге России. Я думаю, в Деникинской армии. Отец очень мало рассказывал о Гражданской войне. Я его раз спросила: почему ты пошёл в Белую армию? «Потому что Ленин сказал, что он всех будет убивать». А второе — все его знакомые пошли в Белую армию. И не надо думать, что это только были правые — мой отец был эсер по взглядам. Знал Бурцева. Во время Гражданской отец служил в железнодорожных войсках — водил паровозы и бронепоезда. Один раз, как он рассказывал, его чудом не убило. В броне была щель — он наблюдал через неё, на секунду отвернулся — и в этот момент туда ударила пуля. Но вообще-то, как он это объяснял, война была странная. Утром бронепоезд выезжал с их позиций, доезжал до противника, останавливался — и они воевали. А потом возвращались к себе.
Когда дела пошли плохо, отец бежал и оказался в Галлиполи. Но, как он сказал, англичане с ними плохо обращались, и он… опять вернулся в Россию и снова воевал с большевиками! Как ему это удалось, он не рассказывал. Только знаю, что в Галлиполи у него был тиф — он чуть не умер.
В конце он был у Врангеля — благодаря Врангелю смог окончательно сбежать из России. Оказался в Севастополе, и Врангель всех взял — забрал все корабли, которые только были, и все белые смогли бежать. Отец спасся на корабле «Кронштадт». После эвакуации из Крыма он жил в Тунисе, в Бизерте. Когда приехали в Бизерту в 1921 году, их посадили в карантин, так как была чума. Потом папа пошёл работать дорожным рабочим. Но вскоре после этого предложили переехать во Францию — он узнал, что его товарищи ехали. И что самое главное — во Франции признавали российское обучение в ВУЗе и аттестат зрелости. Так он переехал во Францию, в Безансон. Отец хотел пойти на литературный факультет, но не повезло — пришлось опять идти в Инженерное училище в Страсбурге, ведь он до этого учился на инженера. Учение шло за счёт стипендий, предоставленных американскими квакерами. Однако русские каждую стипендию делили на четверых — чтобы больше было студентов. Поэтому жили, само собой, в ужасных условиях. Летом все ездили в Париж и работали, чтобы скопить хоть немного деньжат.
При этом отец любил Страсбург — он был спортсмен и любил ходить по горам.
Мама
Мои родители познакомились во Франции, в России их пути вряд ли могли пересечься. Мама, Татьяна Александровна Шильдкнехт, родилась тоже в Петербурге, в 1904 году. Её отец был немецкий барон из немцев, которые уже давно жили в России, — по-немецки не говорили в семье.
До революции она жила богато, в дворянской среде. Их дом был на Большой Конюшенной. Первый раз, когда я оказалась в Петербурге, в 1968 году, я дошла до этого дома, нашла квартиру, где давным-давно жила мама. На тот момент в ней жило восемь или десять семей.
У мамы были гувернантки, и она готовилась поступать в какое-то заведение для дворянских барышень — в 17-м ей было только 13 лет.
Бабушка по маме умерла ещё до революции, а дедушку расстреляли в Февральскую. Мама рассказывала, что пришли солдаты, созвали всех и сказали: вы должны уходить. Дед взял шкатулку с драгоценностями, вместе с детьми (их было пять сестёр и брат, он потом умер во время Гражданской войны) спустился вниз, и тут ему сказали, что его расстреляют. Дед только показал, чтобы дочери при этом не присутствовали.
У нас была версия, почему его убили. Дедушка тогда заведовал музеем, где были все сани и кареты, которые принадлежали царской семье. Некоторые кареты были инкрустированы золотом и драгоценными камнями. Он увидел, что служащие их воруют, и объявил об этом начальству, из-за этого его ненавидели и отомстили.
Труп деда после расстрела исчез, и дочери нашли его только поздно вечером в морге.
Квартира на Конюшенной была казенная, поэтому после смерти деда начались скитания: вначале мама жила в Финляндии, потом на Урале. После Гражданской вернулись в Петербург, где она пошла в гимназию. А в 24-м году, когда она получила аттестат зрелости, ей как дворянке запретили учиться в Университете. Как раз умер Ленин, и ненадолго приоткрыли границы — тогда мама уехала в Эстонию.
Было довольно трудно выяснить у неё что-то об этом времени. Знаю только, что сестры Шильдкнехт ничего не понимали в деньгах. Одна из старших сестёр — Вава или Тася — в 18-м или 19-м году поехала в Москву за наследством дяди, брата бабушки. У него была роскошная квартира. Она приехала назад, привезя с собой лишь большой карандаш и одеяло — и всё.
Прожив в Эстонии около двух лет, мама перебралась в Париж. Она говорила по-французски — и довольно легко нашла место в какой-то лаборатории, где и познакомилась с отцом. Как они сошлись и почему поженились — мне неизвестно. Мама мне несколько раз говорила, что я родилась случайно.
Они сначала жили в Париже, а потом отец нашёл место в Эльзасе. Я появилась на свет в Страсбурге. Но моей матери там не нравилось. Когда мне было 5 лет — в 37 — 38-м году — мама уехала со мной в Париж и не вернулась. Так они разошлись.
Мама была в контакте с эмигрантской литературной средой, хорошо знала Зайцева. А мой отец после расхода совсем замкнулся. Единственное, что связало его потом с эмигрантами, — убийство его кузена (Дмитрия Сергеевича Навашина, заместителя директора советского банка внешней торговли. Убит по разным источникам в 1935 или 1937 г. во время прогулки в Булонском лесу возле Парижа, вероятно, за отказ возвратиться в СССР. — Прим. авт. [7]).
Война
… В 39-м году я оказалась с мамой в Париже. Она была беременной, мне было 7 лет — у неё не было квартиры, она скиталась. Ей удалось устроить меня в русский пансион. Там было много русских детей, и от нас требовалось говорить по-русски между собой. Но мы говорили по-французски.
В 40-м году немцы пошли на Париж, и все парижане убежали. Они бежали тысячами, сотнями тысяч. За всеми детьми из интерната родители пришли и взяли их — а меня никто. Я оказалась совсем одна в этом интернате, кроме консьержек, которые меня кормили. В последний момент приехал отец, взял меня и увёз на юг Франции, к знакомым эльзасцам.
Мы с отцом жили в Эльзасе, который немцы тут же объявили своей территорией, — и мы не имели права говорить по-французски, только по-немецки.
Моего отца нацисты хотели взять переводчиком. Он очень этого боялся, т. к. все переводчики с русского на немецкий работали для гестапо… Отец продолжал работать чертёжником. Его защищали коллеги: когда немцы приходили на работу — говорили, что его сейчас нет. А когда его всё-таки находили — как-то выкручивался. Не смогли его достать, повезло.
У нас дома была большая карта европейской России — и папа кнопками отмечал линию фронта. И говорил: дойдут до Волги, не дальше — и потом повернут назад. Так и случилось. Я хорошо помню день поражения немцев в Сталинградской битве. Мы пошли в кино, и тут вдруг нам объявили, что Сталинград отбили…
В 1945-м союзники освободили Страсбург: просто солдаты прошли — и всё. Но тут немцы стали нас бомбардировать, и тогда отец решил на всякий случай отправить меня к знакомым в Париж. Мне тогда минуло 12 лет. Меня посадили в поезд, и оказалась на вокзале в Париже — люди, которые меня везли, оставили меня. Франция была уже освобождена, но война ещё не кончилась, и был кавардак… Ночь я провела на вокзале, а потом меня отправили в приют для таких, как я: было много детей, которые потеряли своих родителей и шатались по городам, не зная, куда деваться.
Самое страшное в приюте было — мы сидели и ждали не пойми чего. И когда нам предложили работать, вытирать посуду — я пошла. Потом я попросила написать письмо тёте, которая жила недалеко, и она меня забрала. Через два-три дня я оказалась у мамы и жила у неё девять месяцев. Это были самые весёлые дни моего детства...» [10].
В конце он был у Врангеля — благодаря Врангелю смог окончательно сбежать из России. Оказался в Севастополе, и Врангель всех взял — забрал все корабли, которые только были, и все белые смогли бежать. Отец спасся на корабле «Кронштадт». После эвакуации из Крыма он жил в Тунисе, в Бизерте. Когда приехали в Бизерту в 1921 году, их посадили в карантин, так как была чума. Потом папа пошёл работать дорожным рабочим. Но вскоре после этого предложили переехать во Францию — он узнал, что его товарищи ехали. И что самое главное — во Франции признавали российское обучение в ВУЗе и аттестат зрелости. Так он переехал во Францию, в Безансон. Отец хотел пойти на литературный факультет, но не повезло — пришлось опять идти в Инженерное училище в Страсбурге, ведь он до этого учился на инженера. Учение шло за счёт стипендий, предоставленных американскими квакерами. Однако русские каждую стипендию делили на четверых — чтобы больше было студентов. Поэтому жили, само собой, в ужасных условиях. Летом все ездили в Париж и работали, чтобы скопить хоть немного деньжат.
При этом отец любил Страсбург — он был спортсмен и любил ходить по горам.
Мама
Мои родители познакомились во Франции, в России их пути вряд ли могли пересечься. Мама, Татьяна Александровна Шильдкнехт, родилась тоже в Петербурге, в 1904 году. Её отец был немецкий барон из немцев, которые уже давно жили в России, — по-немецки не говорили в семье.
До революции она жила богато, в дворянской среде. Их дом был на Большой Конюшенной. Первый раз, когда я оказалась в Петербурге, в 1968 году, я дошла до этого дома, нашла квартиру, где давным-давно жила мама. На тот момент в ней жило восемь или десять семей.
У мамы были гувернантки, и она готовилась поступать в какое-то заведение для дворянских барышень — в 17-м ей было только 13 лет.
Бабушка по маме умерла ещё до революции, а дедушку расстреляли в Февральскую. Мама рассказывала, что пришли солдаты, созвали всех и сказали: вы должны уходить. Дед взял шкатулку с драгоценностями, вместе с детьми (их было пять сестёр и брат, он потом умер во время Гражданской войны) спустился вниз, и тут ему сказали, что его расстреляют. Дед только показал, чтобы дочери при этом не присутствовали.
У нас была версия, почему его убили. Дедушка тогда заведовал музеем, где были все сани и кареты, которые принадлежали царской семье. Некоторые кареты были инкрустированы золотом и драгоценными камнями. Он увидел, что служащие их воруют, и объявил об этом начальству, из-за этого его ненавидели и отомстили.
Труп деда после расстрела исчез, и дочери нашли его только поздно вечером в морге.
Квартира на Конюшенной была казенная, поэтому после смерти деда начались скитания: вначале мама жила в Финляндии, потом на Урале. После Гражданской вернулись в Петербург, где она пошла в гимназию. А в 24-м году, когда она получила аттестат зрелости, ей как дворянке запретили учиться в Университете. Как раз умер Ленин, и ненадолго приоткрыли границы — тогда мама уехала в Эстонию.
Было довольно трудно выяснить у неё что-то об этом времени. Знаю только, что сестры Шильдкнехт ничего не понимали в деньгах. Одна из старших сестёр — Вава или Тася — в 18-м или 19-м году поехала в Москву за наследством дяди, брата бабушки. У него была роскошная квартира. Она приехала назад, привезя с собой лишь большой карандаш и одеяло — и всё.
Прожив в Эстонии около двух лет, мама перебралась в Париж. Она говорила по-французски — и довольно легко нашла место в какой-то лаборатории, где и познакомилась с отцом. Как они сошлись и почему поженились — мне неизвестно. Мама мне несколько раз говорила, что я родилась случайно.
Они сначала жили в Париже, а потом отец нашёл место в Эльзасе. Я появилась на свет в Страсбурге. Но моей матери там не нравилось. Когда мне было 5 лет — в 37 — 38-м году — мама уехала со мной в Париж и не вернулась. Так они разошлись.
Мама была в контакте с эмигрантской литературной средой, хорошо знала Зайцева. А мой отец после расхода совсем замкнулся. Единственное, что связало его потом с эмигрантами, — убийство его кузена (Дмитрия Сергеевича Навашина, заместителя директора советского банка внешней торговли. Убит по разным источникам в 1935 или 1937 г. во время прогулки в Булонском лесу возле Парижа, вероятно, за отказ возвратиться в СССР. — Прим. авт. [7]).
Война
… В 39-м году я оказалась с мамой в Париже. Она была беременной, мне было 7 лет — у неё не было квартиры, она скиталась. Ей удалось устроить меня в русский пансион. Там было много русских детей, и от нас требовалось говорить по-русски между собой. Но мы говорили по-французски.
В 40-м году немцы пошли на Париж, и все парижане убежали. Они бежали тысячами, сотнями тысяч. За всеми детьми из интерната родители пришли и взяли их — а меня никто. Я оказалась совсем одна в этом интернате, кроме консьержек, которые меня кормили. В последний момент приехал отец, взял меня и увёз на юг Франции, к знакомым эльзасцам.
Мы с отцом жили в Эльзасе, который немцы тут же объявили своей территорией, — и мы не имели права говорить по-французски, только по-немецки.
Моего отца нацисты хотели взять переводчиком. Он очень этого боялся, т. к. все переводчики с русского на немецкий работали для гестапо… Отец продолжал работать чертёжником. Его защищали коллеги: когда немцы приходили на работу — говорили, что его сейчас нет. А когда его всё-таки находили — как-то выкручивался. Не смогли его достать, повезло.
У нас дома была большая карта европейской России — и папа кнопками отмечал линию фронта. И говорил: дойдут до Волги, не дальше — и потом повернут назад. Так и случилось. Я хорошо помню день поражения немцев в Сталинградской битве. Мы пошли в кино, и тут вдруг нам объявили, что Сталинград отбили…
В 1945-м союзники освободили Страсбург: просто солдаты прошли — и всё. Но тут немцы стали нас бомбардировать, и тогда отец решил на всякий случай отправить меня к знакомым в Париж. Мне тогда минуло 12 лет. Меня посадили в поезд, и оказалась на вокзале в Париже — люди, которые меня везли, оставили меня. Франция была уже освобождена, но война ещё не кончилась, и был кавардак… Ночь я провела на вокзале, а потом меня отправили в приют для таких, как я: было много детей, которые потеряли своих родителей и шатались по городам, не зная, куда деваться.
Самое страшное в приюте было — мы сидели и ждали не пойми чего. И когда нам предложили работать, вытирать посуду — я пошла. Потом я попросила написать письмо тёте, которая жила недалеко, и она меня забрала. Через два-три дня я оказалась у мамы и жила у неё девять месяцев. Это были самые весёлые дни моего детства...» [10].
Будем благодарны за любые дополнения и исправления.
Источники:
1. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771 Л. 21;
2. ЦГИА СПб. Ф. 144 Оп. 2 Д. 136 Л. 1;
3. В.И. Вардугин. «Во благо народного здравия...». Серия «Годы и люди». Выпуск IX. Саратов. ОАО «Приволжское книжное издательство». 2005. С. 29 – https://de.calameo.com/read/001277039bf7766c3877a
4. С.М. Кузнецова, Ю.О. Сазыкин «К 80-летию со дня рождения С.М. Навашина» // Клиническая Микробиология и Антимикробная Химиотерапия. Государственный научный центр по антибиотикам, Москва, Россия. 2004; Т. 6 (3): 211-302. С. 214. – https://cmac-journal.ru/en/publication/2004/3/cmac-2004-t06-n3-p214/cmac-2004-t06-n3-p214.pdf
5. С.В. Волков. Высшее чиновничество Российской империи. Краткий словарь. Изд-во Университет Дмитрия Пожарского. 2016 год. С. 284. – http://loveread.me/read_book.php?id=74143&p=284
6. https://ru.wikipedia.org/wiki/Навашин,_Сергей_Гаврилович
7. В.П. Корж «Сергей Гаврилович Навашин: два юбилея» // Сб. Цитология и генетика. 2008. № 3. С. 3-11. – https://cytgen.com/articles/4230003a.pdf
8. https://ru.wikipedia.org/wiki/Навашин,_Михаил_Сергеевич
9. https://ru.wikipedia.org/wiki/Навашин,_Сергей_Михайлович
10. Наташа Дрейфус: «Отец говорил: дойдут до Волги, не дальше, и потом повернут назад» – статья в "Новой газете", Спб., 17 января 2013 – http://novayagazeta.spb.ru/articles/7693/
11. «Весь Петербург на 1892 год». СПб. 1892. С. 133
12. «Весь Петербург на 1892 год». СПб. 1892. Столбец 300
13. «Весь Петербург на 1895 год». СПб. 1895. С. 156
14. «Весь Петербург на 1896 год». СПб. 1896. С. 217
15. http://old.sailingunion.ru/sankt-peterburgskiy-parusnyy-klub.html
16. «Весь Петербург на 1903 год». СПб. 1903. С. 455
17. Благово Н. В. Школа на Васильевском острове. Ч. 1. СПб., Анатолия, 2013;
18. ЦГИА СПб. Ф. 381 Оп. 1 Д. 607 Л. 150;
19. ЦГИА СПб. Ф. 381 Оп. 1 Д. 609-I (11);
20. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771 Л. 21;
21. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771 Л. 3;
22. https://dommuseum.ru/old/index.php?m=dist&pid=7768
23. ЦГИА СПб. Ф. 19 Оп. 127 Д. 1604, Конюшенная церковь СПб.
24. https://www.geni.com/people/Tatjana-Navashina/6000000035421993865
25. http://allpetrischule-spb.org/index.php/Шильдкнехт,_Александр_Александрович
Информационную страницу сайта подготовили М.Т. Валиев © (С.-Петербург) и И.Л. Лейнонен © (Лауша, Германия).
21.11.2022
При использовании материалов ссылка на статью обязательна в виде: «М.Т. Валиев, И.Л. Лейнонен. Биографическая страничка Константина Андреевича Навашина – URL: http://kmay.ru/sample_pers.phtml?n=2174 (дата обращения)»
Источники:
1. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771 Л. 21;
2. ЦГИА СПб. Ф. 144 Оп. 2 Д. 136 Л. 1;
3. В.И. Вардугин. «Во благо народного здравия...». Серия «Годы и люди». Выпуск IX. Саратов. ОАО «Приволжское книжное издательство». 2005. С. 29 – https://de.calameo.com/read/001277039bf7766c3877a
4. С.М. Кузнецова, Ю.О. Сазыкин «К 80-летию со дня рождения С.М. Навашина» // Клиническая Микробиология и Антимикробная Химиотерапия. Государственный научный центр по антибиотикам, Москва, Россия. 2004; Т. 6 (3): 211-302. С. 214. – https://cmac-journal.ru/en/publication/2004/3/cmac-2004-t06-n3-p214/cmac-2004-t06-n3-p214.pdf
5. С.В. Волков. Высшее чиновничество Российской империи. Краткий словарь. Изд-во Университет Дмитрия Пожарского. 2016 год. С. 284. – http://loveread.me/read_book.php?id=74143&p=284
6. https://ru.wikipedia.org/wiki/Навашин,_Сергей_Гаврилович
7. В.П. Корж «Сергей Гаврилович Навашин: два юбилея» // Сб. Цитология и генетика. 2008. № 3. С. 3-11. – https://cytgen.com/articles/4230003a.pdf
8. https://ru.wikipedia.org/wiki/Навашин,_Михаил_Сергеевич
9. https://ru.wikipedia.org/wiki/Навашин,_Сергей_Михайлович
10. Наташа Дрейфус: «Отец говорил: дойдут до Волги, не дальше, и потом повернут назад» – статья в "Новой газете", Спб., 17 января 2013 – http://novayagazeta.spb.ru/articles/7693/
11. «Весь Петербург на 1892 год». СПб. 1892. С. 133
12. «Весь Петербург на 1892 год». СПб. 1892. Столбец 300
13. «Весь Петербург на 1895 год». СПб. 1895. С. 156
14. «Весь Петербург на 1896 год». СПб. 1896. С. 217
15. http://old.sailingunion.ru/sankt-peterburgskiy-parusnyy-klub.html
16. «Весь Петербург на 1903 год». СПб. 1903. С. 455
17. Благово Н. В. Школа на Васильевском острове. Ч. 1. СПб., Анатолия, 2013;
18. ЦГИА СПб. Ф. 381 Оп. 1 Д. 607 Л. 150;
19. ЦГИА СПб. Ф. 381 Оп. 1 Д. 609-I (11);
20. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771 Л. 21;
21. ЦГИА СПб. Ф. 492 Оп. 2 Д. 12771 Л. 3;
22. https://dommuseum.ru/old/index.php?m=dist&pid=7768
23. ЦГИА СПб. Ф. 19 Оп. 127 Д. 1604, Конюшенная церковь СПб.
24. https://www.geni.com/people/Tatjana-Navashina/6000000035421993865
25. http://allpetrischule-spb.org/index.php/Шильдкнехт,_Александр_Александрович
Информационную страницу сайта подготовили М.Т. Валиев © (С.-Петербург) и И.Л. Лейнонен © (Лауша, Германия).
21.11.2022
При использовании материалов ссылка на статью обязательна в виде: «М.Т. Валиев, И.Л. Лейнонен. Биографическая страничка Константина Андреевича Навашина – URL: http://kmay.ru/sample_pers.phtml?n=2174 (дата обращения)»