Кокшаров Николай Николаевич

Николай Николаевич Кокшаров – представитель третьего поколения династии горных инженеров, сын Николая Ивановича Кокшарова (1818-1892). Основатель династии, Иван Константинович Кокшаров (1775-не ранее 1840), после окончания Горного Училища служил на Алтае, на Урале, имел горный чин 5 класса. В горной службе состояли все его четыре сына, в том числе и отец Николая Николаевича Кокшарова, Николай Иванович Кокшаров (1818-1892), знаменитый минералог и кристаллограф академик Петербургской Академии наук, выдающийся минералог, директор Минералогического общества, автор фундаментального сочинения «Материалы для минералогии России». Николай Николаевич поступил во второй класс гимназии Карла Мая в 1868 году и проучился в нашей школе восемь лет, покинув её стены в 1873 году после окончания пятого класса гимназического отделения.
Следуя фамильным традициям, Николай Николаевич в 1882 окончил Геологический институт, состоял при Кабинете Его Императорского Величества, принимал участие в экспедиционных исследованиях на Алтае (1885-1888), в дальнейшем – преподаватель минералогии и геологии Лесного института, чиновник особых поручений при Министре Императорского Двора, в 1908 г. пожалован чином действительного статского советника.
Приведём небольшой отрывок из работы писателя-натуралиста, краеведа А. Лухтанова, интересно характеризующего бывшего гимназиста школы К.Мая:

«… В начале XVIII века уральский промышленник Акинфий Демидов, узнав о богатых залежах руд, завел горнозаводское дело на Алтае. Рудники его стали называться Колывано-Воскресенскими заводами. Когда пошли хорошие прибыли, царская казна прибрала рудники и плавильные заводы к своим рукам, назвав их Алтайскими заводами. Так возник второй после Урала центр горнорудной и металлургической промышленности в России. Горное дело и металлургия ставят сложные технические проблемы, требующие смелых инженерных решений. Здесь рождались самые передовые идеи, многие из которых были претворены в жизнь. Вспомним, что именно здесь, в Барнауле, в 1766 году был сконструирован и начал работать первый в мире (за 18 лет до машины Д. Уатта) паровой двигатель, здесь построена в 1810 году первая в России железная дорога (на конной тяге), а в Колывани на гранильной фабрике делали яшмовые и порфировые вазы, каких до сих пор не знает мир. В течение ста лет Алтайские заводы давали баснословные барыши царскому Кабинету, как называлось правление рудников. Но в третьей четверти XIX века горное дело на Алтае вступило в полосу глубокого кризиса. Основных причин было две: потеря почти даровой рабочей силы после отмены крепостного права в 1861 году и истощение запасов окисленных (полуразложившихся, близких к поверхности) руд, легко поддающихся переработке и получению из них металла. В недрах оставались большие запасы так называемых сульфидных руд с богатым содержанием металлов. Но беда была в том, что эти руды не умели обогащать и получать из них металлы. Естественно, что Кабинет не хотел терять прибыльное ранее производство и предпринимал попытки к реанимации замерших рудников и заводов. Заодно было решено произвести реконструкцию шахтных устройств и оборудования. К этому времени рудники и шахты Алтайских заводов уже сильно отставали от аналогичных предприятий Европы и Северной Америки, где в обиход вошли бетон, металлические конструкции, электричество, машины и механизмы. На модернизацию были отпущены большие деньги и посланы лучшие инженерные кадры. В числе их и был столичный инженер Кокшаров. До сих пор ничего не было известно о Кокшарове. Московский краевед, установив его приоритет в сооружении ГЭС, даже не написал его инициалы, так как, видимо, их не знал. Недавно в Барнаульском архиве обнаружена любопытная рукопись, датированная 1886-1887 гг. Некий зыряновский чиновник (предположительно начальник так называемой Горнозаводской волости Е.П. Клевакин) то ли на досуге, то ли по долгу службы описал инженеров и чиновников Зыряновского рудника (назвав их "зыряновским интеллигентным обществом"). К счастью, в этот список попал и Кокшаров. Теперь, сопоставив имевшиеся до сих пор сведения с новыми, можно нарисовать портрет первостроителя гидроэлектростанции (возможно, и сам Кокшаров удивился бы, услышав, что удостоился такой чести).
… Как пишет автор рукописи о Н.Н. Кокшарове: "командированный на Алтай на пять лет для геологических изысканий. Молодой человек лет 25-28, блондин, лицо почти круглое, глаза голубые, лоб высокий. Глаза смеющиеся, сам веселый, разговорчивый". Здесь надо сделать пояснение, что автор записки, не будучи работником Алтайских заводов, не мог в тонкостях знать задачи, стоящей перед Кокшаровым. По всему видно, что пишет не профессионал-горняк, но тем не менее описание его интересно и стоит привести его хотя бы в пересказе. О своих путешествиях по Алтаю Кокшаров рассказывает, что многое пришлось увидеть и перетерпеть: и голодал, жил без сухарей, и горы "ломал", преодолевая "бомы", так на Алтае называются высокие утесы, преграждающие путь вдоль реки. Переваливаешь один хребет за другим, пыль, ветер и лошадей, часто бывало, кормить нечем. Найдешь полянку среди скал и тому рад, что конь не остался голодным. А до этого Кокшаров два года жил в Париже и заграничную жизнь хорошо знает. Имеет сильные протекции у горного начальства в Барнауле, и управляющий Зыряновским рудником Богданов в нем души не чает. Сам Кокшаров - любезный кавалер (то есть хорошо воспитанный и благородные манеры знает - примечание А. Лухтанов) - жене Богданова ручку целует и виноград ей аж из самой Казани присылал. Зато местные чиновники, но не инженеры, а уставщики и нарядчики его не любят (и это понятно: за петербургские манеры и воспитанность - примечание А. Лухтанов), за глаза называют гоголевским Иваном Александровичем Хлестаковым. А оденется Кокшаров скромно, по-простому: в больших сапогах, в поношенном форменном пальто серого цвета с инженерскими пуговицами, рубашка - простая косоворотка. По Алтаю Кокшаров ездил с фотографическим аппаратом и снял много прекрасных ландшафтных видов. Теперь собирается сделать фотоальбом и подарить самому Государю Императору". Значит, не простой человек был Николай Николаевич Кокшаров, коль вхож был в апартаменты самого царя. Из приведенного рассказа вовсе не следует, что Кокшаров был только геологом. Тогда готовились инженеры широкого профиля, а значит, они разбирались и в механике, и в обогащении, и в переработке руд. Будучи энергичным и деятельным, он взялся осуществить одну из самых злободневных задач на руднике: преобразование энергии воды в электрическую. Из всех рудников Алтая именно в Зыряновске эта проблема была наиболее актуальной…

… В специально построенном бревенчатом здании были поставлены четыре турбины мощностью в 50 Квт каждая, шкивами соединенные с водонапорным колесом. Полученная энергия теперь освещала производственные помещения, обеспечивая работу телефонной станции, и главное, стало возможным поставить электронасосы для откачки воды из шахт. Одновременно со строительством ГЭС Кокшаров вместе с другими инженерами проводил исследования по обогащению сульфидных руд…» Умер Николай Николаевич в эмиграции во Франции 12 августа 1941, похоронен на кладбище Монруж.

Благодарим Е.И. Виноградову (Иркутск) за дополнения к биографической страничке.