Биографический очерк о Елене Владимировне Котляровой с большой любовью подготовлен её внучкой, Тамарой Вениаминовной Кунце (ур. Башкатовой). Приводим его полностью, с небольшими дополнениями и расширенным списком источников:
«Благодаря моей бабушке, Елене Владимировне Котляровой, сохранившей память о родословной нашей семьи, начиная с 1600 года (по материнской линии), эта информация дошла и до меня. К сожалению, многие документы, письма, дневники были утеряны в период репрессий 1937 года. Приведу некоторые эпизоды из рассказов моей бабушки, которые подтвердились дальнейшими генеалогическими поисками.
Елена, Эли как ее называли дома, родилась 28 мая 1904 года в Санкт-Петербурге на Петербургской стороне в доме своего деда, генерал-майора по адмиралтейству Ивана Васильевича Котлярова (17.02.1848-1923) Ее отец, Владимир Иванович Котляров (02/15.12.1877-07.08.1956) , был чрезвычайно одаренным художником пейзажистом.
Семья Котляровых принадлежала к дворянскому роду, внесенному во вторую часть дворянской родословной книги петербургской губерниии утвержденному указом правительствующего Сената от 10.10.1911 года за №2844. Прадед Елены, Василий Котляров (15.01.1809 - 18.07.1872), получивший личное дворянство по своим заслугам, имел собственный деревянный дом на ул. Подрезовой д.29 Петербургской стороны, а ее дед, Иван Васильевич, - собственный дом, сохранившийся по сей день (угол Церковной улицы и Большого проспекта Петроградской стороны, д.1-3).
Жена И.В. Котлярова и бабушка Эли, Александра Михайловна (ур. Костина, 15.09.1850 - 31.07.1912), происходила из детей придворнослужителей, ее мать, Мина Федоровна, лютеранского вероисповедания, по семейным преданиям была крестницей Александра II. По отцовской линии у Эли было девять тетушек и дядей.
Мать Елены, Елена Михайловна (ур. Мусницкая, 27.05.1880 - 30.05.1919), принадлежала к древнему дворянскому роду Мусницких-Рындиных-Арсеньевых-Аксаковых. Мусницкие – старинный шляхетский род Каменец-Подольской губернии, известный служением России на военном поприще. Родной дедушка Елены Михайловны, Иосиф Иосифович Мусницкий (24.07.1800 - 22.10.1866), выпускник Кременецкого лицея, командир Лейб гвардии Егерского полка, участник турецких и кавказских войн. Кавалер орденов: Св. Георгия 4 ст., Св. Владимира I ст., Св. Анны «За храбрость» I ст., Св. Станислава I ст.» и т.д., имел золотую полусаблю с надписью «За храбрость». Впоследствии комендант Киева.
Прабабушка Эли, Анна Павловна Мусницкая (ур. Арсеньева, 1802 – 1880), была дочерью генерал-лейтенанта Павла Ивановича Арсеньева и Степаниды Ивановны Аксаковой. Анна Павловна приходилась дальней племянницей М.Ю.Лермонтову. От нее и пришли в семью личные вещи поэта – его евангелие с медной закладочкой и карандашный рисунок Пятигорска, а также и библиотека с его произведениями и автографами.
Отец Елены Михайловны, полковник Михаил Иосифович Мусницкий (19.04.1836 - 10.03.1894), выпускник Первого кадетского корпуса и Императорской Николаевской военной академии, был картографом и военным статистиком, автором большого количества топографических карт, для прокладывания железных дорог.
Работая для высочайше утвержденной при министерстве внутренних дел комиссии по поводу падения цен на сельско-хозяйственные произведения М.И. Мусницкий в соавторстве с профессором А.И. Чупровым (06.02.1842-24.02.1908) написал книгу: «Упорядочение железнодорожных тарифов по перевозке хлебных грузов». Печатано по распоряжению Господина Товарища Министра Внутренних Дел-В.К.Плеве (20.04.1846-28.07.1904). Его племянник (сын родной сестры О.И. Мусницкой-Дитерихс), генерал лейтенант М.К. Дитерихс (05.04.1874-08.10.1937 ), участник Первой мировой войны, один из авторов брусиловского прорыва, активный участник Белого движения и автор первой в истории книги о трагедии семьи последнего русского царя .
Прабабушка Эли, Анна Павловна Мусницкая (ур. Арсеньева,19.07. 1802 – 22.04.1880), была дочерью генерал-лейтенанта Павла Ивановича Арсеньева (1780? - 27.11.1840) и Степаниды Ивановны Аксаковой. Анна Павловна приходилась дальней племянницей М.Ю.Лермонтову. От нее и пришли в семью личные вещи поэта – его евангелие с медной закладочкой и карандашный рисунок Пятигорска, а также и библиотека с его произведениями и автографами.
Бабушка Эли по материнской линии, В.П. Рындина (19.02.1859 – 16.06.1903) родом была из лужских дворян, её дед, А.А. Кузминский участвовал в войне 1812 года, другой дед и отец Рындин Семен Иевлиевич (1766 - 10.12.1823) и Петр Семенович (1810/1811 - 01.12.1861) были морскими офицерами, по семейным воспоминаниям один из них участвовал в кругосветных путешествиях, скорее всего, организованных маркизом де Траверсе (24.07.1754 - 19.05.1831), который являлся третьем морским министром Императорского флота России. За время нахождения у власти Императора Александра I было совершено 21 кругосветное плавание, первое из них под начальством Ф.Ф. Беллинсгаузена на шлюпах «Восток» и «Мирный». Менее известным было кругосветное путешествие на шлюпе «Камчатка», который, выйдя 26.08.1817 года из Кронштадта пересек Атлантический океан, обогнул мыс Горн, пересек Тихий океан, обогнул Камчатку, обошел все русские владения в Северной Америке, посетил Гавайские. Марианские и Молуккские острова, пересек Индийский океан и, обогнув мыс Доброй Надежды, 5 сентября 1819 года вернулся в Кронштадт. Бабушка великолепно знала и любила парусные корабли, их конструкцию, историю создания.
Основоположник Вологодской линии Рындиных, сенатор Кирилл Степанович Рындин (1753?–?.02.1809), обер-прокурор, предводитель вологодского дворянства, в первом браке был женат на Анне Дмитриевне Резановой, которая происходила из старинного боярского рода. К.С. Рындин был масоном ложи «Северная звезда».
Эли, как и полагалось девочкам ее возраста, с раннего детства обучалась музыке, французскому и немецкому языкам и правилам хорошего тона. В 1908 году, когда Эли было четыре года, семья переехала во Францию, в Париж, где прожила четыре года.
Скорее всего, пребывание во Франции было для моей бабушки, да впрочем и для всей семьи художника Владимира Ивановича Котлярова, самым счастливым временем в их короткой семейной жизни. Владимир Иванович учился во французской Академии Художеств, работал в музее Де-Клуни. Будучи талантливым человеком, он занимался не только живописью, но и гальванопластикой, гальваностегией, фотографией. Благодаря, сохранившимся этюдам, картинам, изделиям и фотографиям можно судить о жизни семьи, местам которые они посещали, кругу друзей, которых они там приобрели. Во Франции семью Котляровых сопровождала сестра Елены Михайловны, Ольга Михайловна Порубиновская (ур. Мусницкая, впоследствии Быстрова) – тетя и крестная Эли - овдовевшая в 1908 году.
Остались восторженные воспоминания бабушки о том, как к ней обращались «Мадмуазель», когда она приходила с папой в музеи. А также устрицы, которые они собирали и, капая соком лимона, глотали до тех пор, пока углы рта не были раздражены так, что артикулировать становилось не возможным. Вспоминала жареные каштаны, поездки в Нормандию в городок на побережье Viller sür- Mer. Там друзья родителей Эли, семейство Эмиля Руссо имели дом. Бабушка так описывала ее первое знакомство с морем: гуляя с папой по берегу Па де Кале он сказал ей:»А ну-ка лизни меня в щеку! Девочка лизнула отца и скорчилась в гримасе. Фу как горько! Отец смеялся шутка удалась: маленькая Эли никогда не забудет вкус моря!». В восемь лет Эли совершенно свободно, с великолепным произношением, без акцента говорила на французском языке.
Счастливая жизнь скоро закончилась, летом 1912 года в Петербурге от миокардита умерла бабушка Александра Ивановна Котлярова, и семья выехала на похороны. Думали о скором возвращении в Париж, но началась Первая мировая война, Владимир Иванович был мобилизован, затем грянули революционные потрясения и Франция, с ее запахами, красками, солнцем, сладостями, пирожными пти-фюрами, прогулками по Люксембургскому саду, музеем Де-Клюни, устрицами и Нормандией оставались только в воспоминаниях – радостными эпизодами детства моей бабушки.
Приехав из Франции семья Владимир Ивановича поселились на Васильевском острове, невдалеке от овдовевшего деда И. В. Котлярова (3 линия, дом 26). Невдалеке жили дядя, Н.М. Мусницкий, и тетя, О.И. Мусницкая (ур. Котлярова), с дочерью Ольгой, впоследствии эмигрировавшие в Бельгию.
После возвращения из Франции началась бабушкина «взрослая» жизнь – подготовка к поступлению в гимназию. Скорее всего, именно тогда в её жизни появилась гувернантка, шотландка мисс Мак-Фесон. Воспоминания сохранили только ее имя и любовь бабушки к Шотландии,которую мисс Мак-Ферсон. Более всего потрясало воображения маленькой Эли игра на волынке, она испытывала слабость к этой музыке всю жизнь.
Память и любовь всей семьи, да в том числе и бабушки к Шотландии была не случайной, она объясняется в большей части родством с М.Ю. Лермонтовым через Анну Павловну Арсеньеву-Мусницкую. Не взирая на относительно дальнее родство с поэтом, его присутствие в семье было как бы естественным и неоспоримым. Вероятнее всего это было связано с тем,что из уст в уста все известное в семье о поэте передавалось из поколения в поколение с большой тщательностью, любовью и гордостью. Вне всякого сомнения сыграла так же большую роль передача в дар семье Мусницких бабушкой М.Ю.Лермонтова личных вещей поэта: евангелия с медной закладочкой, карандашного рисунка и книг поэта. То, что именно семья Мусницких удостоилась чести получить в дар вещи великого поэта определяло с точки зрения членов нашей семьи, сложившиеся в те поры отношения семей, еще при жизни М.Ю.Лермонтова. Часто можно было слышать бабушкины слова : "Ну это же очевидно. Только близким по духу дарят на память вещи любимого трагически погибшего внука». А когда в особые моменты маленькой девочке разрешалось еще и держать в руках евангелие самого великого поэта-гения гордости ее не было конца и она начинала представлять в своем детском воображении храбрых шотландцев, герцога Лермонта и так рано ушедшего поэта. Конечно же потрясало воображения маленькой Эли игра на волынке, она испытывала слабость к этой музыке всю жизнь.
Далее последовала учеба в гимназии Э.П. Шаффе, которая находилась совсем близко от дома, на 5-ой линии Васильевского острова в доме 16. В этот период она училась с детьми известных немецких банкиров, фабрикантов-кондитеров Конради – коробки от конфет, производимых на этих фабриках дожили до моего детства. Эта было то неуловимое и прекрасное прошлое, которое бабушке так не хватало всю жизнь. Конечно, там была подруга Ольга Шварцкопф. В имении Олиной семьи бабушка очень часто проводила свои каникулы. Оля Шварцкопф погибла во время блокады.
Приведу небольшой отрывок воспоминаний моей бабушки о системе образования в гимназии:
«Одну неделю разрешалось говорить по-немецки, вторую неделю - по-французски. Суббота и воскресение оставалось для русского языка. Дети посещали всенощные и литургии в православной церкви, выстаивая до шести часов под присмотром классной дамы, иногда дети стояли на коленях и воспользовавшись минутой без надзора, усаживались на свои пятки, но очень скоро классная дама напоминала о порядке». Посещения месс и литургий в католической и лютеранской церквях были также предусмотрены программой гимназию Как бы мы теперь сказали экуменическое образование детей уже в начале века не было чуждо для этой прогрессивной системы образования.
Классные Дамы пользовались стеками напоминая девочкам о порядке и об осанке. Бабушка сохранила гордую осанку до старости, она дожила до 93 лет.
В программе школы были занятия по верховой езде в дамском и обычном седле. Эти занятия проходили в манеже. Бабушка вспоминала, что ей довелость гарцевать на жеребце самого батюшки Императора. Жеребец не отличался хорошим характером и часто сбрасывал неопытных наездниц. Страха бабушка не знала и говорила, что ощущение счастья от короткого обладания лошадью императора было неизгладимым, а приобретенный синяк был такой мелочью, что о нем она никогда не вспоминала!
Вскоре после революции состоялся последний прощальный бал гимназии Э. Шаффе, который проходил во дворце Кшесинской. Бабушка очень часто вспоминала необычную атмосферу этого праздника. Все собрались после многих лет учебы, чтобы попращаться навсегда, сначала все радовались встречи, смеялись, обменивались последними новостями, а закончился вечер рыданиями. Многие знали,что покидают любимый С-Петербург навсегда, тогда они еще не знали что начнется красный террор, и те семьи, которые не успеют уехать, будут расстреляны или как заложники (например как бабушкин дядя, Георгий Завистовский) или как подозреваемые без суда и следствия, другие же пропадут без вести или погибнут на фронтах гражданской войны.
Несколько слов об истории школы. Свой пансион мадам Шаффе (25.09.1827 - 1907) открыла 15 января 1858 года и назвала «Maison dEducation» («Дом образования»). Первоначально она сама вела уроки, учебниками почти не пользовались – каждый учебный предмет изучался со слов учителя, а затем материал закреплялся письменными упражнениями. Много времени уделялось прогулкам по городу, посещению музеев.
Осенью 1918 года женская гимназия Э.П. Шаффе была объединена с мужской немецкой гимназией Карла Мая, которая находилась на 14 линии Васильевского острова в доме 39. Здесь бабушка училась уже в национализированной советской школе с августа 1918 по май 1920 года. Некоторое время бывшая гимназия сохраняла традиции лучшей школы Петербурга. Среди одноклассников Эли можно назвать девушку с драматической судьбой Зою Гацкевич (1902 – 1973), будущего металлурга Владимира Скорчеллетти (1902 – 1984), репрессированного в 1937 году Андрея Лоргуса (1901 – 1937), бывшую воспитанницу гимназии Шаффе Елену Зконопниц-Грабовскую (1904 – 1985), будущих психолога Анну Люблинскую (1903 – 1983) и архитектора Владимира Мунца (1903 – 1974). С биографиями некоторых из перечисленных персон можно познакомиться на сайте школы К.Мая.
В 1919 году семья пережила большую трагедию – от испанки, на фоне туберкулеза умерла мама Эли. Вскоре после этого, в 1920 году, отец Эли женился на О.Н. Овчинниковой, и семья переехала в Гатчину, где жили родственники Элиной мачехи. Отношения с О.Н. Овчинниковой у Эли не сложились. Элю сразу отправили на работу, её первой должностью стала служба секретарем в гатчинском музее. Элиного младшего брата, Юру ( 27.08.1913 - 1920?), после смерти мамы, забрала его тетя, Ольга Михайловна Быстрова (ур. Мусницкая, по первому мужу Порубиновская). По дороге в эмиграцию, они сделали остановку в Рощино, где Юрочка трагически погиб.
Вскоре Элю обручили с бывшим поручиком лейб гвардии Измайловского полка, Н.П. Исаевым, который был намного старше Эли и отличался качествами, которые бабушка ненавидела всю жизнь. Попытка расторгнуть помолвку не увенчалась успехом. После оформления брака Елена многократно пыталась поступать в различные институты: технологический, автодорожный, геологический, но, проучившись семестр или два, в связи со своим дворянским происхождением всякий раз, перед так называемой «мандатной чисткой», вынуждена была уходить.
В конце-концов бабушке удалось получить образование медицинской сестры, и она начала работать в инфекционном отделении больницы, где заразилась скарлатиной, которая протекала в крайне тяжелой форме. В период её болезни муж проиграл в карты последнее, что осталось от Мусницких: ценнейшую библиотеку, в том числе с первыми изданиями М.Ю. Лермонтова и А.С. Пушкина с их личными факсимиле, книги из личных библиотек поэтов. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения, и последовал развод. Короткое время бабушка носила фамилию Исаева, после развода она с радостью вернулась на свою девичьей фамилию и никогда больше ее не меняла.
Впоследствии бабушка стала старшей операционной сестрой в больнице им. И.Мечникова. Там, в 1926 году, она познакомилась с дедушкой, впоследствии профессором ЛОР-кафедры ГИДУВа и Заведующего Кафедрой ЛОР Красноярского медицинского института Е. Г. Михлиным (15.11.1902-05.06.1968).
4 марта 1931 года родилась дочь Рената. В это время семья жила в Ленинграде на ул. Войнова, д.44-а, кв.17.
Борьбу за поступление в институт бабушка не оставила и вскоре, перед началом Второй мировой войны, в 1938 году с отличием закончила Второй медицинский институт им. И. Мечникова.
На второй день после объявления войны, 23 июня 1941 года, мужа Эли мобилизовали, и он сразу перешёл на казарменное положение – заведовал отделением в госпитале на Барочной улице. Бабушка работала судебно-медицинским экспертом при Горздравотделе и при кафедре Патологической анатомии и судебно-медицинской экспертизы в Военно-медицинской Академии.
После начала бомбардировок Ленинграда был издан приказ об обязательном вскрытии всех погибших, в результате чего вскрытия производились день и ночь до тех пор, пока все прозектории Ленинграда не были заполнены трупами погибших. Сколько это безумие продолжалось точно не известно, но к счастью врачей этот приказ был отменен.
Привожу один эпизод из воспоминаний Эли, благодаря которому они остались в живых.
Перед самой блокадой, в сентябре 1941 года, разбомбили виварий научно-исследовательского отдела ГИДУВа, который находился на территории Куйбышевской больницы на Литейном проспекте, где работал дедушка, к этому времени уже доктор медицинских наук. Везде валялись раненые и мертвые несчастные звери, в основном кролики принадлежавшие деду. Сотрудники больницы вызвали бабушку для помощи животным и привидения в порядок последствий взрыва. Решено было освежевать всех убитых животных, так как было ясно, что голода не миновать и еще удалось спасти бутылку спирта -необычайная ценность в то время. Бабушка работала всю ночь. Немцы попали в виварий чисто случайно, они пытались разбомбить главную водокачку города, которая находилась сравнительно недалеко от больницы и буквально через два дома от квартиры где жила Эля с семьей. Это была коммунальная пятикомнатная квартира на улице Войного дом 44. После поджога Бабаевских складов ввели карточную систему. В конце 1941 года у бабушки случился абсцесс легких, она лежала уже почти при смерти, но выжила благодаря лекарствам, которые чудом удалось достать, остаткам клубничного варенья и потому что квартира, даже без отопления, была относительно теплой. Зима 1941 года была ужасно суровой. Дома у Эли прорвался абсцесс и она сказала что теперь будет жить! Дедушка был сам уже с признаками дистрофии, у него ноги были прозрачными от отеков, но было понятно, что Бабушка выживет, если ее призовут в армию. Главному хирургу ленинградского фронта Д.Н. Верховскому были необходимы врачи и бабушку мобилизовали. Еще ослабленную, закутанную в одеяло, на саночках муж и дочь перевезли ее в лютую зиму с улицы Войнова через Неву в госпиталь на Барочной улице, где бабушка начала делать лабораторные исследования для всего госпиталя. Она была великолепным гистологом и патологоанотомом. Все гистологические препараты для дедушкиной диссертации были сделаны ее руками. Она не доверяла эту работу ни одной лаборантке.
Второй раз за блокаду жизнь ее была спасена – врачам полагалось дополнительно к пайку тарелка супа, которая называлась «хряпа». Дедушка к этому времени был главным отоларингологом, подполковником медицинской службы и заведующим отделением госпиталя для легко раненных. В последствии бабушку перевели по службе в госпиталь на Суворовский проспект, дом 63, где она получила должность главного санитарного врача. Там, при госпитале, она со своей дочерью жила всю войну и оттуда демобилизовалась.
В её служебные обязанности входила работа с легко раненными солдатами по сбору погибших и умерших от голода. Тогда впервые были отмечены случаи канибализма. Большой заслугой санитарных врачей блокированного Ленинграда было отсутствие эпидемий.
Блокада, да уже и война, остались позади, люди начали немного отходить от пережитых ужасов и потерь. Во время блокады бабушка потеряла почти всех оставшихся по Рындинской и Котляровской линиям родных. Дедушка, как научный работник, стал получать великолепные пайки, правительство пыталось поддержать оставшиеся в крохотном количестве научные кадры, но счастье было коротким. В 1946 году дедушка заболевает – сначала тяжелое желудочное кровотечение, а вскоре крупозная пневмония… Он лежал в больнице ГИДУВа, по распоряжению министра здравоохранения из Москвы для него был прислан пенициллин и это спасло ему жизнь. Бабушка начала бороться за восстановление здоровья своего мужа и, как всегда, забывая о себе, жертвовала всем во имя спасения больного. Было велено вывезти деда на воздух и бабушка собирает деньги на покупку дачи в Карелии. Наша дача стала самым любимым местом для всех нас. Свежий воздух, озеро, Маркизова лужа невдалеке!
Но не стоит забывать, это были последние сталинские годы. Кто-то из коллег написал на дедушку донос, он знал кто, но никогда не произносил вслух имя автора. Дедушку вызвали в Особый отдел и по личному распоряжению Г.М. Маленкова отправили для налаживания работ в Красноярский край. Так судьба разлучила моих дедушку и бабушку на 28 лет. Дедушка после 1956 года мог вернуться в Ленинград, но он этого не сделал и остался в Красноярске до своей смерти. Только последние три года бабушка и дедушка жили вместе, и она смогла проводить его в последний путь! До последнего вдоха она была у его постели.
После войны бабушка работала врачом-лаборантом. Ее необычайная тщательность снискала ей славу очень знающего гематолога-морфолога. Когда очередной мазок крови был не понятен, говорили: «Дайте Елене Владимировне!» и действительно через два часа работы с микроскопом диагноз становился ясным.
Семья для Эли, моей бабушки, всегда играла первоочередную роль. Когда я родилась в 1952 году, бабушка полностью отдалась моему воспитанию. Мы с ней жили на даче, которую она превратила в цветочный рай. Она штукатурила, проводила внутреннюю проводку, прокладывала водопровод. Мне очень трудно сказать, да впрочем и не возможно, чего бабушка не могла делать. Была у нее еще одна страсть это животные. Более всего она любила собак – занималась совестно с Евгенией Дезор разведением русских псовых гончих борзых. В доме жила свора борзых: Амур, Тайна и их дочь Атланта. Если кто-то бывал на первых спектаклях ТЮЗа, посвященных дореволюционным временам, то, несомненно, вспомнит борзых моей бабушки.
В 1988 году, когда бабушке было 84 года, она переехала в Германию, где прожила еще десять лет и умерла в 93 года в кругу своей семьи.
Источники:
1.РГА ВМФ ф.406, оп.3, д.575. Полный послужной список капитана Котлярова
2.РГА ВМФ ф.249, оп.1, д.38, л.35.
3.РГВИА фонд Главный штаб военного министерства, опись 12, дело 94, листы 463-476: Послужной список генерал-лейтенанта И.И. Мусницкого за 1866 год.
4.РГИА ф.1343, оп., д.6318 О дворянстве рода Мусницких, 1843;1859
5.РГА ВМФ ф.432, оп.5, д.5407: Рындин Петр Семенович,1817 г.л.1
6.История лейб-гвардии Егерского полка за 100 лет 1796-1896-(стр.282,301,302,314) С.Петербург 1896
7.Проценко Л.А. И до небес рукой подать. Киев 2002
8.Благово Н.В. Школа на Васильевском острове. СПб., Наука, 2005. Ч.1.
9.Генерал Дитерихс. Москва «Посев» 2004. Военно-историческая серия «Белые воины»
10.Дитерихс М.К.Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале. Владивосток,1922. Кн.1-2
11.Петербургский некрополь. Под ред. проф. Саитова, С.-Пб,1912 Т.II с.192,496
12.Список дворян, внесенных в дворянскую родословную книгу Подольской губернии. Изд. Подольского дворянского депутатского собрания. Каменец-Подольск,1897, с.66. с.130.
13.Гайнуллин Г., Бобылева В. Эстонская Пушкиниана,Таллин, 1999, с.138-139.
14.Чупров А.И. и Мусницкий М.И. Упорядочение железно.дорожных тарифов по перевозке хлебных грузов. С-Петерсбург.Типография министерства внутренних дел 1890.
Благодарим Тамару Вениаминовну за бережное отношение к фамильной памяти и прекрасный рассказ о прекрасном человеке!!!