.
Надежда Александровна родилась 3 января 1909 г. (новый стиль) в Санкт-Петербурге в семье Секретаря и Управляющего конторой Двора Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича и Их Императорских Высочеств Бориса и Андрея Владимировичей, действительного статского советника (1912) Александра Александровича Боярского (1865 – 1920) и Лидии Васильевны, урожденной Зконопниц-Грабовской (08.11.1872 - 07.04.1958).
Александр Александрович Боярский в 1912 г. по чину действительного статского советника был сопричислен к дворянскому сословию. Его отец, инженер-кораблестроитель Александр Корнеевич Боярский (1833 – 1917), занимался, в частности, постройкой прогулочных судов в Царском Селе. Там же он обучал Великих князей «шлюпочному делу». В 1891 году вышел в отставку с чином полковника по Адмиралтейству.
Лидия Васильевна Боярская, урожденная Зконопниц-Грабовская, до замужества окончила институт благородных девиц и педагогические классы при нем. Ее отец, отставной поручик лейб-гвардии Егерского полка Василий Григорьевич Зконопниц-Грабовский (1830 - 1900), во время Крымской войны участвовал в обороне Севастополя. Мать, Клавдия Константиновна, урожденная Печаткина (1851 – 1934), дочь Константина Петровича Печаткина, происходила из семьи бумажных фабрикантов Печаткиных, .
Кроме Надежды в семье росли пять братьев: Александр (1893 – середина 1930-х, Париж), Дмитрий (1895 – 1918), Алексей (1897 – 25.08.1937, Тверь), Михаил (1899 – 1942, Ленинград) и Кирилл (1907-1978) и две сестры: Лидия (1901 – 1942) и Ольга (1905 – 2004). Надежда стала младшим ребенком в большой и дружной семье. Разница между старшим Александром и младшей Надеждой составляла шестнадцать лет.
С началом Первой мировой войны студенты Александр и Дмитрий пошли в армию добровольцами (вольноопределяющимися). Александр воевал на Кавказском фронте и после революции эмигрировал во Францию. Дмитрий летом 1918 года был задержан «для выяснения личности» в Петрограде и после покушений на Урицкого и Ленина расстрелян в Петропавловской крепости, как заложник. Алексей и Михаил после окончания Реального училища поступили в юнкерские училища. Таким образом, к 1917 году в армии служили четыре сына А.А. Боярского, чем он всегда гордился.
Алексей стал жертвой репрессий 1937 года, Михаил погиб в блокадном Ленинграде. Из пяти братьев только Кирилл смог пережить все тяготы трагического ХХ века и встретить своё семидесятилетие в родном городе.
Воспитанием младших детей занималась няня-эстонка, женщина без образования, но добрая и любящая детей. Она же учила их началам немецкого языка. После революции няня возвратилась в Эстонию. Надежда Александровна сохранила любовь к няне на всю жизнь и переписывалась с ней после Великой Отечественной войны. Лето младшие дети проводили на даче в Гапсале (Хаапсалу) на берегу Рижского залива, а после 1914 г. в имении бабушки Клавдии Константиновны Зконопниц-Грабовской Ознаково, на территории нынешнего Гатчинского района. Там же отдыхали и другие ее внуки. В частности, дети ее дочери Софьи и Петра Михайловича Горбунова, директора семейной Красносельской бумажной фабрики и председателя Попечительского совета гимназии и реального училища К.И.Мая. Приезжал и старший сын Горбуновых, Николай Петрович Горбунов (1892-1938), также учившийся «у Мая», а в то время уже студент Технологического института. Впоследствии он стал личным секретарем Ленина, управляющим делами Совнаркома, непременным секретарем АН СССР. Расстрелян в 1938 г. До 1918 г. Надежда и Ольга учились в женской гимназии Э. Шаффе. В это время семья Боярских проживала по адресу Васильевский остров 11 линия, дом 14 (угол Большого пр. и 11-й линии).
Отец Надежды, А.А. Боярский, будучи большим патриотом, увлекался по моде тогдашнего времени русской народной музыкой и был знаком с известным энтузиастом этого направления В.В. Андреевым, который бывал у него дома и помогал в организации семейного оркестра народных инструментов. В этом оркестре участвовали все дети, в том числе и Надежда, несмотря на полное отсутствие музыкального слуха. Ей по возрасту досталась самая маленькая балалайка-пикколо.
После национализации гимназии Э. Шаффе в 1918 г. Ольга и Надежда перешли в гимназию К.Мая. Учились «у Мая» только один год. По утверждению потомков в 1919 г. вернулись во вновь открытую бывшую гимназию Э. Шаффе. Точнее в открытую на месте гимназии Шаффе Единую Трудовую Школу (ЕТШ) 1-ой и 2-ой ступени № 206. Преподавали в ней в основном учителя бывшей гимназии, а уроки рисования одно время проводил даже Петров-Водкин. Несмотря на это, обучение гуманитарным предметам, особенно истории, было поставлено плохо – программы все время менялись, и учителя не знали, чему и как учить. Но по математике успехи у Надежды были неплохие, и учителя советовали ей продолжить образование. К сожалению, из-за «социального происхождения» это было невозможно.
После Октябрьской революции отец Надежды, А.А.Боярский, был принят новой властью на службу и назначен управляющим каким-то трестом. В 1920 году он поехал в командировку в Мурманск, заболел тифом и умер. После смерти отца семья голодала. Помощь пришла неожиданно. В сентябре 1921 года в Петрограде начала свою деятельность американская организация ARA (American Relief Administration – Американская администрация помощи), возглавляемая будущим президентом США Гувером. Эта организация оказывала продовольственную помощь сначала детям до 14 лет, а потом и взрослым. Правила были простые: испытуемого взвешивали, измеряли рост и, если отношение веса к росту было меньше определенного значения, «ставили на откорм» т.е. выдавали пропуск в столовую. Кормили хорошо, выдавали даже белый хлеб и невиданное в то время в Петрограде какао. Выносить еду из столовой запрещалось, только на Пасху 1922 г. выдали какие-то продукты, которые разрешили отнести домой. Через несколько недель измерения повторяли. Если показатели приходили в норму, пропуск в столовую отбирали, если нет, продлевали. Сколько «циклов откорма» прошла Надежда неизвестно, но чувство благодарности к Америке она сохранила на всю жизнь.
В 1927 г. Надежда Александровна окончила школу и получила полное среднее образование. После окончания школы она нянчила сына своей сестры Ольги, которая вышла замуж за служащего ЭПРОНа (Экспедиции подводных работ особого назначения) А.А. Кринец (1897-1942) и в 1926 г. родила сына Павла (1926-1997). Вскоре Надежда Александровна познакомилась с сослуживцем мужа сестры, потомственным военным моряком Борисом Александровичем Пышновым (1898-1942) и в 1932 году вышла за него замуж. (Б.А. Пышнов известен в истории Российского флота тем, что, будучи мичманом, корректировал с марса огонь линкора «Слава» во время знаменитого боя с немецкими дредноутами в Моонзундском проливе в октябре 1917 г.). В 1933 году в семье Пышновых родилась дочь Ксения, а в 1937г. Надежда Александровна развелась с Б.А. Пышновым, оказавшимся запойным пьяницей. После развода Н.А. восстановила свою девичью фамилию «Боярская» и больше ее не меняла. Пошла работать сначала кассиром в аптеку, а затем счетоводом в бухгалтерию завода им. Энгельса (впоследствии объединен с заводом «Светлана»).
Когда началась война и была объявлена эвакуация Ленинграда, Надежда Александровна решила уехать из города с дочкой и мамой (до объявления эвакуации уехать было нельзя, т.к. по тогдашним законам увольнения были запрещены). Но когда они пришли к Московскому вокзалу, то поняли, что пройти на вокзал и сесть в поезд невозможно – по Лиговскому проспекту стояла громадная очередь из «нежелающих покидать родной город» ленинградцев. Положение спас Б.А. Пышнов - пользуясь своей военно-морской формой и немалым чином (он в то время занимал должность начальника штаба ЭПРОНа), он сумел провести их на вокзал и посадить в поезд. Тем самым он буквально спас их от смерти. Почти все родственники, оставшиеся в Ленинграде, погибли от голода.
Эвакуировались в город Муром Владимирской области. Там жила сестра Л.В. Боярской, Вера Васильевна, по мужу Щербова. Она в 1914 году окончила Женский медицинский институт в Петербурге и служила военврачом в Российской, а затем Красной армии. Вторично овдовев в 1925 г., она стала монахиней Серафимо-Дивеевского женского монастыря под именем мать Иоанна. Осенью 1928 года монастырь был закрыт, а часть монахинь во главе с настоятельницей, матерью Александрой, переселилась в Муром. Был организован «потаенный монастырь», т.е. монахини пошли на светскую службу и работу, но жили в одном специально купленном доме с соблюдением норм монастырского устава. Вера Васильевна работала врачом и занимала какую-то должность в городском отделе здравоохранения. Она пользовалась авторитетом у местного начальства, которое смотрело на существование «потаенного монастыря» сквозь пальцы.
В Муроме Надежду Александровну с дочерью и мамой поселили в комнате в полуподвале. Надежда Александровна устроилась на работу счетоводом на фабрику «Красный прядильщик». Первый год в эвакуации был очень тяжелым. В Муроме, в отличие от больших городов, на карточки выдавали только хлеб, а цены на базаре были такие, что на месячную зарплату Надежды Александровны можно было купить 1 литр молока. Местные жители спасались тем, что держали скотину, в том числе коров, и имели огороды. Все это имела и В.В. Щербова, но матушка настоятельница «не благословила» помогать голодающим родственникам. За четыре года, что они прожили в Муроме, один раз им подарили на Пасху по крашеному яичку. С тех пор Надежда Александровна сохранила скептическое отношение к Русской православной церкви вообще и к «христианскому милосердию» в частности.
Летом 1942 г. стало немного легче. Фабрика выделила землю под огород, на котором посадили огурцы. Картофеля на посадку взять было негде, а семена огурцов в Муроме достать было можно. Огурцы уродились в огромном количестве и если не решили продовольственной проблемы, то, по крайней мере, помогли заглушить чувство голода. Каким-то образом даже удалось завести козу. Но голод все равно испытывали постоянно. Досыта наесться удалось только после возвращения в Ленинград.
Муром находился далеко от линии фронта и война непосредственно в нем не ощущалась. За одним исключением. Летом 1943 года над Муромом пролетали большие группы немецких бомбардировщиков, они летали бомбить заводы в Горьком. Сначала в городе объявлялась воздушная тревога, и население пряталось кто куда. Но скоро прятаться перестали. Немцы, к удивлению местных жителей, не заинтересовались промышленными предприятиями города, и ни одна бомба на Муром так и не упала. А промышленность была! Фабрики «Красный прядильщик», где работала Надежда Александровна, и «Канат». Выпускали, соответственно, мешковину и веревки.
В Ленинград удалось вернуться только летом 1945 г. Там Надежда Александровна встретила Даниила Тимофеевича Мишарева (1883-1962), овдовевшего мужа своей старшей сестры Лидии (1901-1942), погибшей при эвакуации из блокадного Ленинграда. В 1946 г. Надежда Александровна вышла за него замуж и в 1947 г. родила сына Александра. После этого на государство больше не работала, занималась домашним хозяйством.
Муж, Д.Т. Мишарев, кандидат геологических наук, работал старшим научным сотрудником во Всесоюзном геологическом институте (ВСЕГЕИ) и вполне мог обеспечивать семью. В 1962 г. Даниил Тимофеевич умер и Надежда Александровна жила на скромную (40 руб.) пенсию и на накопления, оставшиеся после мужа. Иногда подрабатывала, помогая знакомым по хозяйству. Летом по полгода жила на даче в садоводстве ВСЕГЕИ неподалеку от Белоострова. У нее на даче гостили внуки, Вася (1974) и Маша (1977).
Сын, А.Д. Мишарев, окончил Химический факультет ЛГУ в 1970 г. и по сей день (2017) работает там научным сотрудником. Дочь, Ксения Борисовна Пышнова (1933-1990), окончила в 1955 году Сельскохозяйственный институт и работала в различных, в основном медицинских, учреждениях Ленинграда. Ее муж, Андрей Леонидович Ларионов (1928-20014), был старшим научным сотрудником, хранителем корабельного фонда Военно-морского музея. Детей у них не было.
Умерла Надежда Александровна Боярская 28 декабря 1998 года от последствий инсульта, не дожив нескольких дней до своего девяностолетия. Похоронена на Богословском кладбище.
Биографическую страничку сайта подготовили сын Надежды Александровны Боярской, Александр Даниилович Мишарев (С.-Петербург) и Мурат Тимурович Валиев (С.-Петербург).