Главная     История     Персоны     Фотолетопись     Публикации     Новости     Музей     Гостевая книга     Контакты

Персоны

Ученики. Годы учёбы
1856-1918     1918-1937     1937-1944     1944-2009    
Педагоги. Годы работы
1856-1918     1918-1937    
1937-1944     1944-2006    



Периоды:





23.3.2024
Дорогие друзья и коллеги! Вышла в свет замечательная книга: Диденко Ю.Ю. История Отечества в летописи рода и семьи. Симферополь. СОНАТ. 2023. Для истории школы К.Мая издание представляет особый интерес - большой фрагмент книги посвящён золотому медалисту выпуска 1914 года Владимиру Владимировичу Егорьеву (04.03.1896 – 24.08.1943) - дипломату, юристу, специалисту в области международного права.
20.3.2024
На сайте размещена биографическая страничка невропатолога, доктора медицины Христиана Карловича Буша, учившегося в гимназии К.Мая в 1874-1882 гг.
18.3.2024
На сайте размещена биографическая страничка участника Великой Отечественной войны Валентина Дмитриевича Курилова, учившегося в 6 САШ в 1937-1940 гг.
15.3.2024
На сайте размещена биографическая страничка юриста Сергея Васильевича Быкова, учившегося в гимназии К.Мая в 1871-1878 гг.




Уткин Константин Гаврилович


Константин Гаврилович Уткин

07.02.1930 – 15.07.2019

радиофизик

спортсмен

учился в нашей школе
в 1946–1949 гг.

Константин Гаврилович Уткин родился 7 февраля 1930 года в старинном подмосковном селе Серебряные Пруды – родине знаменитого маршала Василия Чуйкова.
Родителями Константина были потомственный кузнец («коваль», как тогда говорили) Гаврила Александрович Уткин и дочь торгового крестьянина («купца», по серебряно-прудски) Евдокия Никитична Пряникова.

Уткины трудились на собственной кузнице при городском базаре. Жили всей родней, несколько семей, в каменном двухэтажном доме, каких немного было в селе в те времена. Как рассказывал сам Константин Гаврилович, семейство было таким большим, что места за столом не хватало, и обедали в несколько заходов, а самовар на столе кипел с утра до ночи.
В 1929–1930 годах, во время сталинского «великого перелома» Уткины, как и многие настоящие труженики, попали под молот раскулачивания. Дом и кузницу отобрали, а людей вынудили покинуть село.

Так семья Константина Гавриловича оказалась в Ленинграде. Жить стали в коммунальной квартире по улице Остроумова, что на Васильевском острове. В этой квартире Уткины жили около 30 лет.

Перед войной Константин учился в школе №10, у Смоленского кладбища. По свидетельству его друга Л.А. Баденко, Константин был круглым отличником, помимо школы занимался в кружке юннатов во Дворце культуры им. С.М. Кирова.

Константин Гаврилович вместе с семьей пережил Блокаду от начала и до конца. Говорил, что как самое вкусное тогда запомнился студень из столярного клея.

В 1943–1946 гг., с 5 по 7 класс, Константин Гаврилович учился в школе №7 на ул. Опочинина , 35 (ныне ГОУ "Земля и вселенная").
После окончания семилетки, В 1946 году, Константин Гаврилович поступил в 8 класс знаменитой школы №5 на 14 линии, 39, которую успешно закончил в 1949 году, получив блестящую характеристику. Последние два года учебы Константин Гаврилович – староста класса, организатор и руководитель кружка киномехаников; увлекался электро- и радиотехникой.
В дальнейшем, на протяжении всей жизни Константин Гаврилович организовывал ежегодные встречи одноклассников, а «родные» школы №7 и №5 описал в своих воспоминаниях.

В 1949 году Константин Гаврилович поступил на радиотехнический факультет Ленинградского Политехнического Института.
Годы учебы в институте и последующей аспирантуры были отмечены не только успехами Константина Гавриловича в сфере науки и образования, но и высокими спортивными достижениями: неоднократными победами в беге на 400 и 800 метров, в том числе на чемпионате Ленинграда(1954) и на первенстве вузов страны (1954).

В 1963 году Константин Гаврилович защитил кандидатскую диссертация, и ему была присуждена ученая степень кандидата технических наук, а в 1966 году – он был утвержден в звании доцента по кафедре «физическая электроника».
В дальнейшем, вплоть до выхода на пенсию в конце 2001 года, Константин Гаврилович руководил лабораторией когерентной и корпускулярной оптики указанной кафедры.

Чуть касаясь личной стороны жизни Константина Гавриловича, нельзя не отметить встречу в 1984 году с Валентиной Гвидоновной Врублевской, добросердечным и глубоко верующим человеком, сделавшимся ангелом-хранителем Константина Гавриловича до конца его жизни.

Константин Гаврилович Уткин скончался 15 июля 2019 г. и похоронен на Богословском кладбище Санкт–Петербурга. ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

Воспоминания Л. А. Баденко о К. Г. Уткине: 

«С Костей я познакомился 1 сентября 1937 года, когда пришел в первый класс. Мы жили в районе Гаванской улицы на Васильевском острове. Тогда это была окраина города, где встречались избы и ветхие деревянные дома и некоторые жители держали скотину. Наша школа № 10 была новостройкой, её открыли тоже в этом году. Она находилась рядом с кольцом трамвая и Смоленским кладбищем. Население, в большинстве, было пролетарским.
Среди первоклассников Костя выделялся опрятность одежды. Наши мамы как-то сразу нашли общий язык, а мы с Костей отнеслись с симпатией друг к другу. Потом мы стали бывать гостях друг у друга. Вначале нас сопровождали мамы. Мои родители были ИТР (инженерно–технические работники), а родители Кости были простые работники. Мама Кости Евдокия Никитична не имела определённой специальности, отец Гаврила Александрович был ковалем, кузнецом подковывавшим лошадей, в городе было ещё мало автомобилей. Чувствовалось, что Е. Н. хотела дать Косте хорошее образование. Мы с Костей учились вместе четыре года, он всегда был круглым отличником. Костя посещал кружок юных натуралистов во дворце культуры имени Кирова. Любил читать книги о географических открытиях и путешествиях, мы с ним их обсуждали.
Во время Отечественной войны наша семья была эвакуирована, а его осталась в городе. Когда началась блокада, обстрелы и голод родители отправили Костю в пригородную деревню Бугры (около Шуваловского парка), там была школа только с четырёх классным образованием. Костя потерял два года учёбы. Когда мы встретились в 1946 году, я был в десятом классе, а он в восьмом. Я поступил в Политехнический институт (ЛПИ) и увлекался радиолюбительством. Скоро выяснилось, что Костя тоже радиолюбитель, это весьма сблизило нас. Когда Костя оканчивал десятый класс возник вопрос куда потом поступать. В то время большой популярностью пользовались военно-морские училища Фрунзе и Дзержинского, куда Костя и нацелился. Я напомнил ему о радиолюбительстве и всячески расхвалил физико-механический факультет со специальностью радиофизика в ЛПИ, куда Костя успешно и поступил. Мы учились на разных факультетах и разных курсах. Костя увлёкся спортом, стал чемпионом политеха в беге на 800 метров, его рекорд продержался более десяти лет. За выдающиеся результаты в спорте в 1954 году ему вручили кубок чемпиона Ленинграда по лёгкой атлетике. В это время мы встречались редко, но после окончания института вновь сблизились.
Костя окончил институт с красным дипломом и был оставлен на кафедре. Полученная специальность ему нравилась. Он увлечённо занимался наукой и вскоре защитил кандидатскую диссертацию, стал доцентом. Читал лекции, занимался общественной работой. У него было несколько аспирантов, некоторые успешно защитили диссертации. Спорт отошел на второй план.
Получилось так, что всё время мы жили сравнительно близко, не более тридцати минут езды на общественном транспорте. Регулярно ходили друг к другу на праздники, дни рождения и просто по всяким интересным делам.
Костя был мастер на все руки. Занимаясь радиолюбительством, он сделал осциллограф, собрал телевизор, мы обменивались радиоприёмниками, налаживали их. Он отлично чинил обувь. Любил хороший технический инструмент. Большая часть моих инструментов была подарена Костей. Когда появились садовые участки, началось строительство домов своими руками. Костя поразил меня тем, что смастерил из велосипедных колёс, старого бака и другого хлама великолепную бетономешалку. Этой бетономешалкой пользовался и я. Для своего сына он соорудил на большом листе оргалита игрушечную железную дорогу, детали которой тогда делали в ГДР и подавали у нас. Там были мосты, дома, электрические стрелки, сигнализация – просто произведение искусства и техники. Он многое умел и делал всё увлечённо и хорошо.
После выхода на пенсию он не прервал связь с кафедрой. В свободное время летом трудился на участке, зимой много читал и работал на компьютере. Любил смотреть по интернету кино. Практически всё время Костя жил с родителями, пока они были живы, он трогательно заботился о них. Вообще он был сдержанный и добрый. С нем было легко и приятно».

Никита Владимирович Благово о К. Г. Уткине: 
(из книги Школа на Васильевском. Часть 2)

«Старостой класса, в котором учился автор предыдущих воспоминаний, был Костя Уткин, юноша с открытым, дружелюбно–располагающим взглядом, душа и заслуженный авторитет своего коллектива. Это мнение автора подтверждают и слова школьной характеристики: «Уткин Константин был старостой класса и со своими обязанностями хорошо и крайне добросовестно справлялся. Прямой, исключительно добродушный, живой, всегда ровный, он пользуется любовью и уважением товарищей. Исполнителен в поручениях, внимателен к замечаниям, очень считается с родителями. Будучи прекрасно физически развит, всегда принимает участие в физкультурных соревнованиях. Очень способный ученик, занимается ровно, хорошо. Общественные нагрузки по школе несёт охотно и хорошо выполняет. В обращении со взрослыми вежлив. Чувствуется хорошее воспитание семьи. Занимается ровно по всем предметам, но особый интерес проявляет к техническим и точным наукам. Организовал и руководил в школе кружком киномехаников. Охотно принимает участие во всех вечерах и берёт на себя звукооформление».
Окончив школу, он поступил на радиотехнический факультет Политехнического института, где успешно сочетал учёбу с тренировками и выступлениями на соревнованиях по лёгкой атлетике. Он неоднократно побеждал в беге на своих коронных дистанциях 400 м и 800 м, его лучшими достижениями были первые места на чемпионате Ленинграда (1954 г., 400 м) и первенстве вузов страны (1954 г., 800 м).
Способного и трудолюбивого студента заметили и после защиты дипломной работы в 1955 г. оставили на кафедре, где он в 1963 г. защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук и в должности доцента проработал более сорока лет, вплоть до ухода на пенсию. Но всю жизнь Константин Гаврилович Уткин чувствует себя старостой класса, поддерживает дружеские связи с одноклассниками, ежегодно на протяжении 60 лет (!) является организатором и вдохновителем встреч школьных друзей, посвящённых памяти их классного руководителя А.Я. Гольшман. Он сохранил хорошую память о времени учёбы в школе, в чём можно убедиться, прочитав его воспоминания».

К.Г. Уткин Воспоминания старосты: 

«В среднюю школу № 5, занимавшую помещение бывшей гимназии К. Мая, мы, окончившие седьмой класс в неполной средней школе № 7 Свердловского района, поступили в сентябре 1946 г. Дело в том, что в Ленинграде после блокады было гораздо больше неполных средних школ, чем средних. В этом районе[1] было только две мужских средних школы: № 5 и № 10. Школа № 7 находилась в доме 35 на Опочининой улице в Гавани. Здание школы построено до войны по стандартному проекту. Длинный коридор вдоль фасада. Классы по одну его сторону, а по другую — окна на улицу. И так три верхних этажа, а на первом этаже находились помещения для административной части, комната медсестры, столовая и спортзал, образованный из двух классов. Какую-то часть продовольственных карточек мы сдавали в школу и нас кормили обедом. В длинных коридорах ежедневно за 15 минут до начала занятий проводилась физзарядка. В 1946 г. семилетку окончили только 30 человек, один седьмой класс. Класс был большой и довольно разнообразный по составу. Многие пережили блокаду, потеряв год учёбы в суровую первую зиму, когда почти все школы не работали. Основная масса ребят была из рабочих семей. В коллективе возникла небольшая сплочённая группа, которая потом в полном составе поступила в Пятую школу. В свободное от занятий время по старым журналам делали всевозможные модели электромоторчиков и паровых машинок. И, что самое удивительное, всё это, как правило, работало. Материалы для этого, в основном, добывали на свалке. В конце Наличной улицы была довольно большая свалка, куда привозили иногда даже обломки подбитых самолётов. Здесь нужно было не зевать, так как, кроме нас, там промышляли и взрослые умельцы. Тем не менее, можно было раздобыть и всевозможный крепёж, кое–какие элементы электропроводки и даже небольшие электромоторы. Как–то мои одноклассники Вальтер Кякк и Лёня Горышин попытались поплавать на большой лыже, применявшейся вместо шасси на самолётах в зимнее время, и это мероприятие чуть не обернулось крупной неприятностью. Поднявшийся ветерок едва не унёс любителей поплавать в залив. Зимой довольно часто катались на лыжах. Небольшие горки были у устья речки Смоленки. Однажды по заснеженному льду залива Вальтер и я пошли на недостроенный стадион им. С.М. Кирова[2]. В котловане стадиона располагалась зенитная батарея. Мы об этом не знали, но предвкушали удовольствие от катания с довольно высокого внешнего склона. Когда поднялись почти до середины склона, откуда–то с криком выскочил солдат и даже пальнул вверх из винтовки. Назад мы бежали весьма резво.
В классе образовалась дружная компания, чему в значительной мере способствовали летние работы на полях в близлежащих к Ленинграду посёлках Каменка и Кузьмолово. За активную работу некоторые, в том числе Юра Бардин и Лёня Горышин были награждены медалью «За оборону Ленинграда».
Ребята мы были довольно любопытные. В любом более или менее начинании всегда принимал участие Вальтер. Несмотря на то, что он был инвалидом с детства — у него не было правой руки, — он не уступал ни в чём остальным ребятам. Как–то решили проверить на себе действие электрического напряжения. У Вальтера в комнате поставили под лампочкой стол и, стоя на нём, касались рукой контакта лампочки. Напряжение в сети тогда было 127 Вольт, и мы определяли, кто дольше всех выдержит его. О смертельной опасности этого мероприятия не задумывались. Я не помню, кто организовал поход класса на завод «Севкабель»[3]. Мы побывали в прокатном цехе, где из крупных чушек прокатывали толстую медную катанку (заготовку для проволоки), а затем, протягивая её через оправки, вытягивали проволоку различных диаметров. Были и в цехе, где эту проволоку покрывали различной изоляцией. Всё это было страшно интересно. Хотелось побывать и на других заводах, но что–то сорвалось, и эта экскурсия оказалась единственной.
Несколько слов о наших учителях. Классной руководительницей была математичка Валентина Александровна Храмцова. Лет около тридцати с небольшим, всегда строго одетая, следящая за своей внешностью, предметы вела прекрасно, и класс держала в узде. Запомнилась также учительница географии Анна Михайловна Савельева. Молодая, невысокого роста, предмет вела интересно. Характер у неё был крутой, и дисциплина в классе всегда была на высоте. В Пятой школе мы снова увидели Анну Михайловну, она уже стала Дугиной, и вела у нас экономическую географию. С удовольствием вспоминаем и военрука, одновременно и преподавателя физкультуры в старших классах, Дмитрия Ивановича Попандопуло. Молодой, всегда подтянутый, он тоже легко управлялся с классом. В школе не было гимнастического бревна, но Дмитрий Иванович усмотрел в одном месте вполне подходящий для этого приличный швеллер[4], который несколько ребят из нашего класса притащили под его руководством и таким образом увеличили спортивное оборудование школы. На уроки Д.И. Попандопуло всегда ходили с удовольствием. Помимо основных занятий, Дмитрий Иванович учил нас и танцевать. А больше, пожалуй, некого и вспомнить. Долго не было преподавателя по физике. Наконец, пришла очень молодая учительница, но после того, как при объяснении свойств жидкости она сказала «если стакан сбочить», её карьера в классе закончилась. Физику до нас доводил кто–то из приходящих учителей.
После окончания семилетки десять человек — Юрий Бардин, Виктор Бобошко, Борис Бойцов, Леонид Горышин, Юрий Жуков, Вальтер Кякк, Илья Рубинов, Юрий Цветков, Николай Ярцев и автор этих воспоминаний — так называемая «Гаванская группа», подали заявления о приёме в Пятую среднюю школу. В 1945/1946 учебном году в этой школе был только один седьмой класс, но так как из неполных средних школ туда поступило много новых учеников, то в следующем году пришлось образовать уже два восьмых класса. По–видимому, чтобы не создавать отдельный коллектив только из пришедших со стороны учеников, собственных восьмиклассников разделили на две группы и каждую пополнили новичками. Несмотря на эту меру, в нашем 8а, как и в параллельном 8б, оказалось больше, чем по тридцать человек. Классным руководителем у нас была Ольга Михайловна Дёмина, преподавательница зоологии. В первое время учащиеся присматривались друг к другу, и единого коллектива, как такового, ещё не было.
Большое впечатление на нас произвели помещения новой школы. Прекрасные кабинеты по биологии, химии, особенно физике. Уже в восьмом классе часто показывали учебные фильмы по физике. День в школе начинался с физзарядки. Опоздание на зарядку приравнивалось к опозданию на уроки, со всеми вытекающими последствиями — записью в дневник и т. д. Проскользнуть опоздавшим не было никакой возможности, так как нужно было оставить верхнюю одежду в раздевалке, а там главенствовала тётя Фаина. Если же было тепло (весной и ранней осенью), то тётя Фаина стояла перед лестницей, и проскочить её было невозможно. Она не боялась никого, и порядок внизу всегда был образцовый. После восьмого и девятого классов некоторые по разным причинам ушли из нашей школы, и в 9а осталось уже 26 учеников. После 9 класса Жора Гречко перевёлся в другую школу, Дима Железняков поступил в лётное училище и стал вертолётчиком, как годом раньше Лёня Горышин. Юра Жуков перешёл в вечернюю школу, окончив её, поступил в университет, впоследствии стал кандидатом химических наук, участвовал в ликвидации последствий аварий на Урале и в Чернобыле.
Как-то получилось, что основной тон в классе задавали бывшие ученики седьмой школы. И староста, и комсорги, переизбираемые время от времени, были бывшими учениками гаванской школы. К этому времени мы уже не чувствовали себя пришельцами, да и аборигены школы считали нас своими. В девятом классе Ольга Михайловна уже не вела у нас занятий, и классным руководителем назначили учительницу немецкого языка Агнессу Яковлевну Гольшман, которая и довела нас до выпуска.
Определённого лидера в классе не было; можно сказать, что половина учеников класса в той или иной области были лидерами. Но в целом класс был дружный, и не было каких–то обособленных групп. Исключение составляла группа охотников и рыболовов: это Женя Стёпин, Дима Большаков, Андрей Семёнов и Андрей Краснов. Душой этой группы был Женя. Он к тому же был удивительный умелец. В восьмом классе он сделал из фанеры разборную трёхсекционную байдарку, прослужившую ему несколько лет. Уже после окончания «Политеха», работая в Физико–техническом институте, он создал уникальную приставку к электронному микроскопу, позволившую получить важнейшие характеристики поверхности тонких пленок. Правда, были отдельные ребята, которые держались несколько отдалённо. Ежедневно назначали дежурных по классу, которые следили, чтобы во время переменок никого не было в классе. Иногда кто–то не хотел покидать класс во время переменки. Для выдворения использовали разные способы, вплоть до привлечения других учеников. Как–никак, а всё же развлечение. Однажды один из нежелающих выходить ухватился за трубу, подводящую горячую воду к батарее отопления. Уцепился крепко, и на подмогу дежурному подвалила солидная группа. Общими усилиями в итоге оторвали, вместе с уцепившимся, трубу от стояка и оттуда, а также из батареи, хлынула горячая вода. Так как в школе была собственная котельная, и дело близилось к весне, то вода была не очень горячая, да и напор не очень сильный. Ладонью можно было одному на несколько секунд остановить поток из трубы. Чтобы держать дольше, несколько человек прижимали своими ладонями эту первую ладонь. Но всё же руки скоро уставали, и фонтаны воды окатывали державших и всех находящихся поблизости. К тому времени, когда появился водопроводчик, тёплый поток уже образовал небольшой водопад на лестнице. Когда воду, наконец, перекрыли, все пошли в кочегарку сушиться, так как вымокли до нижнего белья.
А что делать полным сил и энергии ребятам после 45–минутного сидения за партой? Ходить по кругу в зале? Скучно, вот и придумывали всевозможные подвижности. Одной из наиболее распространённых было «выделение за баламут». Суть заключалась в следующем: если кто–то высказывал сомнительное суждение, неважно, по какому случаю, то первый усомнившийся в справедливости сказанного кричал — «За баламут!». Сразу же подбегали слышавшие этот клич и начинали тузить автора спорного мнения по спине, приговаривая:  
Баламут, баламут,
собирайся на суд.
Кто на суд не придёт,
тому хуже попадёт.
Шапка кругла
на четыре угла,
а на шапке кисть
по затылку хлысть!  
После этого легонько хлопали по затылку. Если кто-то не участвовал в этом мероприятии по тем или иным причинам, то ему тут же выделяли «за баламут». Конечно, с этой игрой классные руководители боролись, но, как правило, безуспешно. Во время переменок все находились в зале, там же всегда был дежурный преподаватель. Учитель черчения Андрей Иванович Гук обычно, заложив руки за спину, сосредоточенно ходил по кругу, не обращая особенно внимания на то, что происходило вокруг. За ним так же сосредоточенно, заложив руки за спину, в ногу с ним шли пять, а то и больше учеников, на потеху остальным. Но это продолжалось недолго — посмеявшись, начинали заниматься чем–то другим.
Курение в школе запрещалось, но «курцы» в переменку так или иначе ухитрялись выкурить папироску. В нашем классе по–настоящему курил, кажется, только один Олег Левотман, остальные просто иногда баловались. Один год в нашем классе учился Георгий Гречко, уже тогда он частенько всматривался в небо, по вечерам, с крыши, наблюдая его через небольшой школьный телескоп. На эти просмотры он приглашал и других ребят из нашего класса.
Как и перед войной, много внимания уделяли привлечению ребят во всевозможные кружки и секции. Много секций было во Дворце культуры им. С.М. Кирова. Туда ходили некоторые ученики нашего класса. Юра Бардин занимался в секции волейбола, Миша Вильшанский тренировался в секции гимнастики. В яхт–клубе уже не один год осваивал премудрости парусного спорта Борис Михайлов, впоследствии ставший капитаном крупного научно–исследовательского судна «Борис Давыдов», на котором он изучал чуть ли не все океаны планеты.
В то время было много летних лагерей для школьников. Очень часто предприятие снимало на лето помещение какой–нибудь сельской школы и создавало в нём пионерский лагерь своего предприятия. В качестве пионервожатых в таких лагерях работали Юра Бардин, Вальтер Кякк, а мне доводилось трудиться в качестве физрука. Конечно, директор лагеря, бухгалтер, медицинский персонал, пионервожатые — всех обсуждали и утверждали в соответствующих инстанциях, лагерь принимала санитарная инспекция. Контроль над питанием и проживанием ребят со стороны предприятия и внешних инстанций был строгий.
В школе проводили и вечера отдыха, на которые приглашали девочек из соседних школ, в основном из Двенадцатой женской средней школы (13–я линия, д. 28). В то время быстрые танцы типа фокстрота не очень поощрялись. Вальс, танго и всевозможные бальные танцы: краковяк, молдовеняска, па-де-катр, па-де-патинер, полька, мазурка, большой фигурный вальс — это пожалуйста. Но хотелось чего-то быстрого и простого. Этому желанию соответствовал появившийся тогда новый танец, у нас он назывался «линда». Танцевали его под мелодию быстрого фокстрота — два шага вперёд и третий приставной. И, тем не менее, по чьему-то дурацкому указанию «сверху», его запрещали танцевать. Поэтому на танцевальных вечерах в Доме пионеров тех, кто «линдачил», удаляли из зала. Но на школьных вечерах «линдачили» от души.
Мы всегда с удовольствием участвовали в праздничных демонстрациях на 1 мая и 7 ноября. Обычно мы шли вместе с 12-й школой. Большим соблазном для нас были демонстрации фильмов, взятых в качестве трофеев в Великой Отечественной войне. Фильмы шли в помещении Консерватории, во Дворце культуры им. С.М. Кирова и некоторых других кинотеатрах. Иногда на просмотр фильмов уходил весь класс, оставляя в школе только старосту и комсорга, чтобы это не воспринималось как саботаж занятий.
Уровень преподавания был, конечно, выше, чем в нашей старой школе. Учительница русского языка и литературы Галина Иеронимовна Сеславина вела уроки с большим увлечением, стараясь довести до нас всё богатство русской словесности. По её инициативе уже в первом полугодии учениками, в основном, нашего класса была поставлена инсценировка «Слова о полку Игореве», а во втором полугодии — спектакль «Горе от ума», в котором основные роли исполняли также ученики нашего класса: Фамусов — Павел Подервянский, Чацкий — Виктор Головинский, Молчалин — Юрий Жуков, Скалозуб — Юрий Бардин. Женские роли исполняли девочки из соседних школ. К сожалению, Галина Иеронимовна по каким–то причинам перешла в другую школу, и в 9 и 10 классах русский язык и литературу вела уже другая преподавательница — Татьяна Михайловна Дариенко.
Физику преподавал Исай Яковлевич Клейман[5], один из любимых наших учителей. Предмет вёл великолепно, спрашивал строго, частенько выговаривал: «Артисты, ни черта из вас не получится». Но думается, что он и сам не очень верил в это, так как ребята были, в основном, не глупые. По его реакции на ответ ученика становилась ясна и отметка. Если он говорил: «Ну, это куда ни шло», то четвёрка обеспечена, если же «Поработать надо» — то тройка. На уроках рисования, которые вёл Андрей Иванович, всегда было довольно шумно, так как управиться с классом он не мог. Иногда шумно было и на уроках математики Евдокии Фёдоровны Белой. Она, по–видимому, считала нас достаточно взрослыми, но мы–то себя ими не считали, и много попортили ей крови. В 9 и 10 классах математику преподавал Василий Степанович Неверовский, педагог с большим стажем, и на его уроках было не до шалостей. Историю в 8 и 9 классах проходили с достаточно пожилой Елизаветой Александровной Степанянц. Очень добродушная учительница, относившаяся к нам, как к своим детям, поэтому на её уроках никаких шалостей тоже не бывало. А в 10 классе современную историю вёл молодой выпускник университета Борис (отчества его я уже не помню). Основным учебным пособием он считал «Историю дипломатии», прочесть которую можно было только в читальном зале библиотеки Дворца культуры им. С.М. Кирова. Этот читальный зал посещали многие ученики класса, так как там можно было познакомиться с материалами, очень скудно упомянутыми в учебниках. Довольно часто во дворце читали лекции для старшеклассников по некоторым разделам истории и литературы.
Помним мы и учителя физкультуры Фёдора Васильевича Башилова, на уроки которого ходили с большим удовольствием. Особых прозвищ у учителей не было, между собой мы звали их по именам: Исай, Ага, Татьяна и т. д. Агнесса Яковлевна очень много уделяла нам внимания, написанные ею характеристики удивительно точно определяли особенности характера каждого ученика. По крайней мере, раз в четверть она проводила родительские собрания, хорошо знала родителей и условия жизни учеников класса.
Выдача аттестатов проходила весьма торжественно в актовом зале. Аттестаты вручал директор школы Степан Иванович Пашков, каждому ученику на память была дана хорошая книга кого–либо из классиков. Затем был небольшой концерт, подготовленный силами выпускников, и скромное застолье. Павел Подервянский исполнил сочинённую им песню (на мелодию из кинофильма «Весёлые ребята» — первый куплет взят из фильма):  
Быстрая стрелка проходит циферблат,
Быстро, как белка, колёсики летят,
Скачут минуты среди забот и дел,
Бегут, бегут минуты, и месяц пролетел.
Месяцы мчатся, слагаются в года,
Но мы нашу школу не забудем никогда.
Помним и парты, и школьные деньки,
Ведь в этой жизни мы, друзья, всегда ученики.
Вспомним педагогов и школьную скамью,
И друзей, живущих бог весть в каком краю,
И тётю Фаину у входа на скамье,
И даже расписание уроков на стене.
И как на уроках другие ты долбал,
И как на переменах покурить не успевал,
Часы улыбнутся в этот славный час,
Мы вас не забыли. А вы забыли нас?
Быстрая стрелка проходит циферблат,
Быстро, как белка, колёсики летят,
Пусть песня несётся, куда не знаю сам,
Но пусть от этой песни станет весело часам.  

После окончания школы все ученики нашего класса поступили в те или иные высшие учебные заведения. Казалось бы, класс разлетелся. Но Агнесса Яковлевна не потеряла связи с нами. Именно благодаря этой прекрасной учительнице, мы (большая часть класса) до сих пор встречаемся ежегодно в декабре. Вначале собирались у неё дома 14 декабря, в день её рождения, а затем, после того как она скончалась (в 1970 г.), — у кого-нибудь дома. Прошло больше пятидесяти лет со времени окончания школы, а мы по–прежнему, теперь уже вместе с жёнами, встречаемся всегда с большим удовольствием, но, к сожалению, несём и невосполнимые потери.
Большой трагедией для нас стала ранняя смерть Виктора Головинского в 1956 г. Ещё во время учёбы в университете он начал успешно сотрудничать с редакцией газеты «Смена», а после окончания факультета журналистики Виктор уехал собирать материалы на строительство железной дороги Абакан — Тайшет. Там, в тайге, после укуса клещом, заболел энцефалитом, медицинская помощь вовремя не была оказана, и он умер. Очень талантливый человек, успел написать книжку «Лесная песня», которая была издана в 1961 г.»

Владимир Курдюков о Константине Гавриловиче Уткине:

«Константина Гавриловича помню со школьных своих лет. Дело в том, что бабушка моя и мама Константина Гавриловича были двоюродными сестрами, знали и поддерживали друг друга еще со времен проживания в Серебряных Прудах. Мы дружили семьями, ходили в гости друг к другу. Евдокия Никитична, дородная, с теплой, ласковой улыбкой, казалась воплощением доброты.
Константина Гавриловича помню энергичным, подтянутым, с живым проницательным взглядом. Мне, подростку, он виделся полубогом: настоящий физик, да еще спортсмен! Не без его влияния выбрал поступать на физический факультет, а еще через годы заняться бегом. К сожалению, общение наше на годы прервалось. Впоследствии я имел честь видеть Константина Гавриловича только один раз, за несколько месяцев до его смерти, вместе с дорогой его "половинкой", Валентиной Гвидоновной.
Все проходит, но любовь и память – остаются навсегда».

Источники:
1. Фамильный архив семьи Уткиных.
2. Заметки физика Льва Александровича Баденко (Санкт–Петербург), ровесника и близкого друга Константина Гавриловича Уткина.
3.  Н.В. Благово «Школа на Васильевском Острове», Ч.2. СПб.: Наука, 2009.
4. ЦГА СПб, ф.7965, оп.158, д.751, л.150, 192; д.753, л.574, 575, 576, 577.

Биографическую страничку сайта подготовил Владимир Александрович Курдюков (Санкт–Петербург), троюродный племянник Константина Гавриловича.

Редакторская правка – М.Т. Валиева. 
16.06.2020

Дополнительные материалы:

Фотолетопись:
Поиск учеников школы


 




04.03
День рождения бывшего ученика нашей школы, вице-адмирала Николая Романовича Греве
11.03
День рождения выпускника нашей школы, архитектора Виктора Федоровича Габерцетеля
18.03

День рождения бывшего учителя физкультуры, Засл. учителя РСФСР Г.И.Девицкого 

30.03
День рождения бывшего ученика нашей школы, капитана Бориса Георгиевича Шарона



















2009-2020 ©
Разработка и сопровождение сайта
Яцеленко Алексей